Я взял его за грудки, чтобы хорошенько встряхнуть, но мама заколотила своими маленькими щуплыми ручками по моей спине.
— Отцепись от него! — Завопила она.
Я отпустил Кеничи, который, в общем-то, привык получать от меня по голове, но так и не научился защищаться.
— Будешь со своими друзьями так драться, ты меня понял? — Мама развернула меня к себе и пригрозила пальцем.
— С друзьями? — Я скривил лицо, как будто съел что-то кислое. Да, ей и невдомек, что у меня нет друзей.
— Ты самый неотесанный хам, которого я только знаю. О, ну за что мне такое? Ты не просто копия своего отца, ты даже хуже! Посмотри, до какого состояния меня довел! Мы кричим здесь, а Кеничи должен заниматься! Он в отличие от тебя, учится, трудится, не покладая рук! А ты никчемный бездарь. Только и можешь в свой этот мяч играть! Что тебе это даст? Как ты на этом сможешь заработать? Или ты думаешь, что твой отец и дальше будет молча слать тебе чеки, как откуп? Ты даже ему не нужен!
Я замер как вкопанный и сжимал кулаки так сильно, что ногтями впивался в ладошки. Горечь жгла мое горло, но после таких слов мне нечего было сказать этой женщине.
— Немедленно извинись перед братом! — Выплюнула она.
— И перед мамой! — Вякнул Кеничи.
Я медлил и смотрел на их разгневанные лица.
— Извиняться мне не за что! — Я подошел к своей комнате и задержался на мгновение. — Тебе надо было придушить меня еще раньше, а лучше сразу, как только родился.
Я захлопнул за собой дверь, подошел к кровати и ничком упал на нее, а она в ответ противно скрипнула старыми пружинами. Даже открывать свои любимые журналы не хочется. Не хочу играть на приставке. Ничего не хочу после таких криков и разговоров. Сегодня я вовремя закончил это, скрывшись с их глаз в своей комнате. Иначе еще немного, и я не смогу сдержать свой гнев.
Ну за что этой женщине, Араи Аой, такой сын, как я? Поганец, являющийся каждодневным напоминанием обо всех полученных страданиях, который вдобавок и сам приносит только боль и разрушения. Мне всегда хотелось сделать что-то полезное, хорошее. Так чего эта женщина от меня хочет? Я не гений, как Кеничи. Я не могу так учиться, как он. Не могу все на свете успевать. У меня нет никаких навыков, никакой мотивации. Желание победить Поколение Чудес было так же растоптано, как и остатки моей веры в себя. Мне доказали, что я полное ничтожество и не стою ничего. Я только копия своего отца. Умею подводить, унижать и предавать тех немногих людей, что остались вокруг меня.
Я подорвался с кровати и начал нервно ходить по комнате, как тигр в закрытой клетке. Да. Все эти чертовы мысли у меня из-за этих проклятых стен. Надо просто прогуляться по прохладному воздуху. Я надел футболку, а сверху теплую толстовку и вышел из комнаты. Эти двое уже разошлись по своим углам, и я преспокойно обулся и выскочил из дома. Аой даже не спросила у меня, куда я намылился на ночь. Да и мне плевать. Хочу и иду.
В такой час у нас на улицах спокойно. Даже нет кого-то, с кем можно было бы подраться, чтобы выпустить пар. И нет кого-то, с кем я мог бы поговорить. Друзья. Да. Было у меня несколько в детстве. Но все закончилось. В Тейко я не хотел общаться ни с кем. Эти придурки из Поколения Чудес. Ненавижу их. Как только капитаном стал этот зазнайка, все изменилось. И с тех пор я стал привыкать, что никому на самом деле не нужен. С тех пор у меня открылись глаза на все. Я просто сломанная серая шестеренка, которую заменили на золотую. Я тогда и представить себе не мог, что все, что я наработал таким трудом, будет уничтожено каким-то павлином! Да всем вокруг было наплевать на мои чувства. Никто не видел, как я зубами вгрызался в свое место в пятерке. Я действительно хотел удержаться. Но все они видели только себя. А потом мне пришлось сделать вид, что я все это ненавижу, чтобы было не так больно. Главное убедить себя в чем-то, а потом как по маслу. Повторяй себе что-то почаще, со временем и сам в это сможешь поверить. Да. За всю мою жизнь в меня верил и за меня боролся только Ниджимура. Но я слишком гордый, чтобы признать это в открытую. Если бы я только заметил его борьбу раньше, если бы я только понял, как он старался. Но я был настоящим идиотом и не мог уйти от самого себя. От ничтожества, которое не способно на благодарность и отдачу.
Я не заметил, как сделал большой круг и теперь снова стою перед домом. До того не хочется идти туда, что хоть на улице оставайся. Я вздохнул, и мой взгляд упал на почтовый ящик. Я заглянул внутрь и увидел конверт. Из Токио из отцовского банка. Руки сами дернулись, чтобы разорвать его, но я вдруг остановился. Все эти годы он молча слал мне эти чеки. Но я никогда его не видел, кроме как на фотографиях. Никогда не разговаривал с ним даже по телефону.
Я медленно поплелся в свою комнату, сжимая в руках конверт. Мне ясно, что собственной матери я не нужен. Я понимаю, что и отец не особо жаждет общения, если за столько лет он не навестил ни разу. Но он до сих пор шлет мне деньги. Возможно, как откуп. Но что если у меня есть шанс оказаться ему нужным? Может, мы действительно похожи с ним, а значит, он не откажется встретиться и… Нет. Я слишком наивен. Тупой наивный пацан, он наверняка меня назовет именно так. Хайзаки Йошитака. Единственный шанс выяснить, это наведаться прямо к нему.
Черт подери! Да я бы выбросил на улицу такого оборванца, приди он ко мне. И то же сделает отец, я уверен. Или же… А вдруг нет? Хотел бы я ошибаться. Мать постоянно повторяет, какой отец ужасный. Но по факту я знаю только то, что отец мне не сказал за всю жизнь ни одного грубого слова, в отличие от нее.
Я плюхнулся на кровать и снова посмотрел на конверт в руке. Адрес банка есть, и там наверняка знают, как найти отца.
Я быстро подорвался и стал собирать вещи, складывая их в рюкзак. Денег у меня не много, но их точно хватит на билет до Токио.
Here is another word that rhymes with shame
— Стой! — Алекс крикнула вслед Хайзаки, еле поспевая за ним.
Он остановился и прислонился к стене здания, запрокидывая голову. Он тяжело дышал, но явно не потому, что выдохся.
— Какой же я идиот, — он обреченно закрыл глаза рукой. — Чем ты можешь мне помочь? Что ты сделаешь?
Алекс подошла к нему ближе. Он был совершенно разбит и растерян. Она не хотела жалеть его, потому что понимала, насколько это было бы унизительно для него. Но ей трудно было представить, что вокруг не оказалось никого, кто согласился бы помочь или хотя бы выслушать его.
— А что на счет твоих родителей? — Спросила Алекс.
Хайзаки в голос рассмеялся, но тон его при этом был полон горькой обидой.
— Мамаша будет только рада избавиться от меня, а отец… — Хайзаки сглотнул. — Я ненавижу его.
— Твоя гордыня тебя задушит. Но прямо сейчас нам надо в людное место. Не думаю, что там тебя тронут, — Алекс покрутила головой в поисках кафе или бара. — Вон там, — она указала пальцем. — Пойдем.
Хайзаки неуверенно кивнул и поплелся за ней, постоянно оглядываясь по сторонам. При других обстоятельствах он бы с удовольствием приударил за Алекс, такие как раз в его вкусе. Но сейчас она была единственной, кому хоть как-то можно доверять, и Шого не хотел все испортить. Он бы никогда не поверил, если бы на Зимнем кубке ему кто-то сказал, что через полгода они будут вдвоем скрываться в Токио от головорезов японской мафии.
Алекс приземлилась за столик и заказала два кофе, делая совершенно невозмутимый вид. Сейчас, когда эмоции успокоились, мозги проветрились от пробежки, она яснее видела всю серьезность ситуации.
— Рассказывай, — она сложила руки на столе и в упор смотрела на Хайзаки.
— Что рассказывать?
— Дурачком не прикидывайся! Тебя убить хотят. Ты, конечно же, знаешь причину, вот и меня посвяти. Или ты думаешь, что я смогу тебе помочь, не зная деталей?