— Чем быстрее ты расскажешь, тем быстрее мы вернемся к поиску крысы, — Нэш говорил тихо и иногда отрывал взгляд, проверяя, что никто не идет.
— Ты мне надоел, — ее холодный взгляд обжег его с головы до ног. — Если я сказала, что не стану говорить, ты хоть тресни от этого.
Алекс коленом слегка ударила Нэша, и тот сразу отстранился, не от боли, а от того, что его беспощадно оттолкнули от себя. Она проверила, что никого вокруг нет, и тут же побежала к другому ангару. Он остался на другой стороне, не желая двигаться с места. Так его самолюбие никто не задевал. Нэш как глупый ребенок вывалил все, что у него лежало на душе, а теперь чувствовал себя уязвимым, и яростно хотел узнать ее секрет, чтобы восстановить баланс. Хотел ощутить себя не одним ущербным на этой земле. Но он видел, что секрет Алекс — это действительно нечто постыдное, о чем она не хочет говорить даже такому, как Нэш.
Он ринулся за ней, когда увидел, что она по пожарной лестнице собирается забраться на крышу. Нэш сразу же полез за ней.
— Я слышала чьи-то разговоры, но толком разобрать не могу, — объяснила она, когда они оба на корточках ползли к окну, потому что шаги могли их выдать.
Нэш первым высунул свою золотую макушку, а за ним рядом показалась Алекс. Среди бесконечных рядов ящиков, сложенных огромных шин от тракторов, запчастей и прочего технического хлама, сидел привязанный к стулу Хайзаки. Вокруг него ходил Нишио и что-то говорил, периодически наклоняясь к его лицу. На выходе стояло трое шкафов, но они ничего не предпринимали.
— Не пойму, будут они его убивать или нет? — Задумчиво сказал Нэш.
— А ты что, ждешь этого? Надо пробраться внутрь.
— Зачем? Просто подождем полицию, ты ведь убедилась, что твоя драгоценная малолетняя крыса жива! — Возмущался Нэш.
— Прекрати его так называть, — Алекс снова спряталась и дернула вниз Нэша, чтобы их макушки не заметили. Она взяла его за грудки и тряхнула слегка. — Постоянно говоришь такие мерзости. Тебя же самого тошнит от того количества дерьма, которое все еще внутри тебя, так ты намеренно делишься им с окружающими. Лучше бы я сюда с Кагами пришла, а ты бы привел копов.
— Ну да, конечно. Я и согласился бы, но ты же не остановила меня, когда я давал указания скауту. Ты и сама боишься, что с нами что-то случится, поэтому отправила своего ученика подальше от «горячей точки».
— Так зачем поплелся за мной? Сказал бы, что машину надо сторожить.
— Просто я решил, что не могу тебя бросить здесь, — выдавил из себя Нэш, и Алекс мягко отпустила его рубашку. — Не могу позволить единственному человеку, который не стал меня осуждать за мои серьезные проступки, умереть.
Алекс немного отодвинулась от него и направила свой взгляд себе под ноги. Значит, он действительно за такой короткий промежуток времени привязался к ней и стал намного мягче, позволив себе довериться другому человеку. Но до конца всю свою желчь он не смог искоренить, на это потребуется намного больше времени. Подсознательно ему хотелось бы этого, потому что, наконец, он увидел, насколько легче жить, когда совесть не грызет душу изнутри.
— Когда мне было пятнадцать, я совершила большую глупость, о которой жалею по сей день. — Начала Алекс и облизнула пересохшие губы, а Нэш замер, боясь спугнуть ее минутное откровение. — Мы были на выездных школьных соревнованиях. Там познакомились с мальчиками из команды американского футбола. И они все такие сильные, красивые. Я чувствовала себя взрослой, мне было все дозволено. — Алекс тяжело выдохнула и зажмурилась. — И я переспала с их квотербеком. Думала, что все это игрушки. Но когда я обнаружила задержку, сначала не могла поверить. Я столько этих тестов израсходовала… Когда я уже пошла все-таки к гинекологу, она мне безапелляционно заявила о моей беременности.
Алекс закусила губу, морально готовя себя к остальной части, а Нэш сосредоточенно слушал, наконец, осознав, какую именно тему затронул. Легкий ветер подхватывал их золотые волосы, и несколько прядей Алекс мягко касались его плеча, принося свежий аромат, в котором все еще был едкий сигаретный запах. Нэш не хотел ее перебивать своими репликами, не желал утешительно водить рукой по спине. Кто-то другой, возможно, так и сделал бы, но Нэш знал, что это не поможет унять боль и чувство вины. А только еще больше разогреет жалость к самому себе и желание, чтобы все вокруг тебя также жалели. И это самое последнее, что должен чувствовать человек в таком положении. Весь негатив от мук совести надо принять полностью и со всем мужеством, что у тебя есть, как наказание за совершенный проступок, а иначе никакого смысла в этом уроке не будет, это он уже понял.
— Родители были мною разочарованы. Конечно, столько вложить в такую… Аборт я делать не стала. Ушла со школы на домашнее обучение на все оставшиеся восемь месяцев. И на девятом я воспользовалась службой анонимного усыновления. После родов мне даже не показали ребенка. Сразу забрали и все, — ее губы дрожали, но слез не было, будто все, что можно по этому поводу, она уже выплакала. — Сообщать этому парню я не стала, он даже не знает, что у него где-то есть сын. Никому не пожелала бы нести через всю жизнь такое бремя. Позже я, конечно, не без помощи психологов, восстановилась, в университете занялась спортом. Но это всегда будет преследовать меня. Мой Джек одного года с этими мальчишками. Когда ко мне подбежали мелкие Тайга и Тацуя с просьбой, чтобы я научила их играть в баскетбол, я отказалась, потому что они были прямым напоминанием, что я бросила своего сына. Но потом внутри меня что-то дрогнуло, я видела, как они искренне любят баскетбол, что меня потянуло к ним. Словно через них я общалась с Джеком. Годы терапии коту под хвост. Но с этими детьми мне было хорошо и спокойно. У меня получалось с ними общаться, хотя я всегда этого боялась. Я пыталась найти ту семью, что усыновила его, но программа анонимного усыновления не позволяет этого. Сейчас Джеку шестнадцать лет. И, когда Хайзаки обратился с помощью, я поняла, что он так похож на моего сына. Он тоже брошенный, тоже потерянный. И одна только мысль о том, что Джек нуждается в помощи… Мне кажется, если я помогаю Хайзаки, то кто-то тоже согласиться ему помочь, если тот окажется в беде.
Она закрыла лицо руками и тяжело задышала. В этот миг слезы уже не душили ее, как это бывало по ночам. Теперь она чувствовала облегчение, что, наконец-то, кто-то кроме психологов искренне слушал ее исповедь. Алекс была благодарна за то, что Нэш обошелся без нежностей, слов утешения. Невозможно унять эту боль и вину. И даже время такое неспособно вылечить. Сколько бы лет не прошло, Алекс будет просыпаться от очередного кошмара о больнице и первом детском крике.
Солнце беспощадно душило своими лучами, но они вдвоем спрятались в тени. Легкий ветер трепал их волосы, принося с собой прохладу. Нэш осторожно глянул на Алекс, которая задумчиво буравила взглядом пространство перед собой. Она обхватила ноги руками, положив подбородок на колени. Он сидел также, подтянув ноги, расслабленно бросив свои руки на них. Нэш молча смотрел на то, как скукожилась Алекс и теперь уже боролся с желанием прижать ее к себе. Не было нужды говорить о том, насколько все плохо и исправить уже ничего нельзя. Она это и так прекрасно понимала. Какой он мог дать совет? Не поступать так опрометчиво? Нет. Он просто молчал, слегка касаясь ее своим предплечьем. Пытаясь выудить у нее правду, он никак не ожидал такого. Пока Нэш смотрел на Алекс, у него в голове пронеслись все моменты, когда он и его партнерши могли облажаться так же, как она с этим квотербеком, попутно осознавая после всех этих исповедей, что никогда еще не испытывал такой близости с кем бы то ни было, как в данный момент с Алекс.
Внезапный звук шин и гулкий рев машины вывел их из анабиоза. Они подползли к краю крыши, аккуратно выглядывая. Дверцу черного люксового автомобиля открыл один из «пажей», и оттуда вышел седой мужчина в белоснежном костюме и стремительно прошел внутрь. Алекс с Нэшем метнулись к окну, высовывая свои макушки.