Случись сейчас со мной все то, пережитое тогда, я бы уже, наверное, не выдержала. Но если аналогичный путь придется пройти во имя спасения детей, то я готова. Только бы мне указали направление. Неведение сводило с ума.
Алекс присел за столик напротив меня:
– Давно ждешь? Извини за опоздание.
Я сидела в нашем любимом рыбном ресторанчике. Но настолько погрузилась в собственные мысли, что даже не заметила его задержки.
– Ничего. Я не спешу.
– Заказала что-нибудь?
– Только воду.
Я указала взглядом на пустой стакан с трубочкой, который и не заметила, как выпила.
– Выбери нам что-нибудь на двоих, – попросила я.
– Хорошо, – охотно согласился Алекс.
Глядя на него, я вдруг представила, что мы встретились после того, как я отсидела лет пять-шесть, отказавшись принять предложение Жданова, и вышла по амнистии. Или пусть даже весь срок. Если бы отмотала все положенные тринадцать, то освободилась бы только пару лет назад. За это время я бы вряд ли успела завести и, соответственно, потерять детей.
Но кто сказал, что Алекс в таком случае сидел бы сейчас напротив меня, а воспоминания о тюрьме терзали бы меньше, чем мысли о реальных потерях.
Надо смотреть правде в глаза – той жизнью, которую я прожила до сегодняшнего дня, я обязана Владиславу Жданову. Со всеми взлетами и падениями, радостями и печалями, восторгами и разочарованиями. Лишь бы только исчезновение детей не было связано с последствиями деятельности его Центра. За такое я ему точно никогда не сказала бы спасибо.
Алекс уже давно сделал заказ и терпеливо ждал, когда я выйду из привычного оцепенения. Я встрепенулась и виновато улыбнулась. Он, конечно же, очень хороший и понимающий, и сильный, и готов решать все вопросы за двоих – от заказа ужина до поиска моих детей, но он не железный и не святой. Рано или поздно ему надоест моя унылая, хоть, по его словам, и очень красивая физиономия, и тогда я останусь совсем одна.
Я взяла бокал с белым вином, который официант только что поставил передо мной на белоснежную скатерть, сделала глоток и принялась рассказывать Алексу о событиях сегодняшнего дня.
Это была пустая болтовня: кого видела, что слышала, как отреагировала. Центр помощи матерям был не самым привлекательным местом, но там постоянно что-то происходило. Особенно когда туда заявлялись безутешные отцы. Приходилось объяснять им, что мы не располагаем никакой информацией о поисках и не несем ответственность за их ход. Мы всего лишь аккумулируем информацию, оказываем психологическую помощь и поддержку. Женщины были в этом плане намного терпеливее. В основной своей массе они вели себя тихо как мышки, со скорбной благодарностью принимая помощь Центра.
Больше для собственного, чем для моего спокойствия, Алекс настоял на усилении охраны в Центре.
Он любил слушать мои рассказы и часто смеялся, когда я описывала ему тот или иной казус. Мне нравилось веселить его, автоматически и у меня поднималось настроение, особенно если разговор заходил на отвлеченные темы.
Именно такого внимательного и благодарного слушателя мне не хватало, когда я проводила огромную работу по обустройству детдомов. Чего только не происходило в процессе этой деятельности! Но тогда я и подумать не могла, что в моей жизни в ближайшее время появится мужчина. Я была вдовой с тремя детьми и светлой целью. Но все исчезло в один миг. Сейчас у меня остался только мужчина.
Говорят, что беда не приходит одна, а я бы добавила, что и счастье не преподносится в комплекте. Ожидая благополучия по всем фронтам: здоровье, любовь, карьера, деньги, дети, родители – мы забываем жить здесь и сейчас и наслаждаться именно тем, что имеем в данный момент.
Поэтому, демонстрируя перед Алексом приподнятое настроение, я не лукавила. Я действительно радовалась его обществу и ценила каждый миг, проведенный вместе.
В моей жизни случалось столько неожиданных поворотов и непредсказуемых перемен, когда все переворачивалось с ног на голову, что было бы непозволительной роскошью принимать что-то хорошее как должное.
А самым хорошим в наших отношениях оказалась взаимность. Я была не просто благодарна Алексу за его заботу и внимание, довольно давно ко мне пришло осознание, что я влюблена в него так же, как и он в меня.
И для меня это было ровно так же неожиданно и удивительно, как, к примеру, для парализованного почувствовать вновь свое тело и совершить марафонский забег.