— Я безумно голодная, — сказала она, вошла ну кухню и поставила на стол стаканчик с кофе. — Нормальный кофе!
Он посмотрел на Лиззи, и она снова испытала этот странный трепет, заставляющий дрожать все тело. Пока её не было, он успел одеться в клетчатый серый костюм и в голове её снова понеслись картинки… На одних она видела его напротив себя, в том же костюме, с той же улыбкой, и пусть она будет в этих же шмотках, лишь бы изменилось одно — они будут не на кухне, а под алтарем. На других она видела себя хозяйкой на этой же кухне. Жадно соскучившаяся, она будет выискивать силуэт своего мужа в окне. Как ни странно, в его голове пронеслись те же самые мысли. Они почти не знали друг друга, но рисовались чувства, будто знакомы тысячу лет.
— Ты не обижена на меня, надеюсь? — на барную стойку с его руки соскользнули тарелки, он отодвинул Лиззи стул, чтобы она присела, а затем сел сам.
— За то, что хотела сделать приятно мужчине, с которым провела ночь, а он ужаснулся — нисколечки, — снова она ударила его под дых.
Странно, подумал Оливер, но я тащусь от её шуточек…
Скромный завтрак показался Лиззи самым потрясным за всю её жизнь, то ли потому, что его приготовил сам Оливер О'Конор — владелец крупной логистической компании, то ли потому, что она тащится от самого Оливера.
— Очень интересный вкус, — заметила Лиззи, — это шпинат?
Он кивнул головой и продолжил есть. В какой-то момент она почувствовала на себе его взгляд.
— Чего ты так смотришь? Я как-то странно ем? — даже если она и ела странно, то какое ему, черт возьми, дело до этого?
— Ничего, просто… Ты так быстро ешь…
— Извините меня, если я помешала вашему завтраку, о, милорд! Но я безумна голодная и если честно — мне глубоко по барабану как я ем. Это вкусно. И это комплимент для тебя.
Как же я ужасна, думала Лиззи.
Как же она прекрасна, думал Оливер.
— Нам пора выезжать, — сказал он, глотая кофе.
Лиззи с удивлением отметила, что стакан, в котором она химичила, стоял на комоде пустым, а этот кофе он не выпил и наполовину. Это победа, Лиззи Стивенсон, чистая победа!
— Мы поедем на твоей машине? — спросила она.
— На моей.
И снова перед глазами поплыли картины. Эта сучка Сюзан сгорит, увидев нас вместе. Как же прекрасно она будет выглядеть в лёгком облегающем платье, выходя из его авто…
— Хорошо. Мне нужно сходить в душ и привести в порядок мое платье. Ты, кстати не помнишь, где оно лежит?
— Ты про это платье? — на указательным пальце вытянутой руки висела чёрная разорванная тряпка. Лиззи взглянула на него с тоской. Твою мать, это была моя лучшая вещь! — Я куплю тебе новое, не беспокойся. Вам, бедным студентам, наверное нелегко приходится.
— Ну уж явно полегче чем богатеньким и симпатичным парням, за которыми бегают сотни ранимых шлюшек, — спокойно сказала она.
Эта язвительная улыбка и выражение глаз… О Боги! Она сводит меня с ума!
— Наденешь мой костюм. Какой захочешь…
Никакие минуты её жизни не сравняться с этим утром. Ей было без разницы — проснулась она в просторной квартире или в занюханном номере убогой гостиницы, в это утро она чувствовала себя женщиной. Женщиной в том смысле, какой возложен на это слово — она была прекрасной и самой прекрасной на свете! И она была любимой, самой любимой на свете… Никакие жизненные невзгоды не сравняться с единственным женским счастьем — таять в объятиях крепких рук и чувствовать себя защищенной девочкой. Она хотела отдаться ему снова, прямо сейчас, в душе или за обеденным столом, она хотела быть его марионеткой и пусть он делает с ней все, что хочет — он не посмеет сделать ей больно, она чувствовала это.
И все, о чем она мечтала, стоя босыми ногами на мокром кафеле, маячило в голове Оливера. Сделай это! Зайти к ней в душ было единственным его желанием, от которого он, кажется, мог свихнуться — прижать её мокрое тело к стене и обхватить ладонями, упереться своими губами в её… Он сам поставил запрет на это действие, и ясно понимал почему — я сделаю так, чтобы она захотела стать моей… Отныне он желал не только её тела — он желал познать её душу.
Спустя полчаса они неслись по проезжей части, чтобы закончить празднование свадьбы Сюзан и Джонотана. В черно-белом капризе улицы на них оборачивался каждый, и каждый мечтал быть похожим на этих двоих безумцев.
4
Четверо молодых парней с длинными кучерявыми волосами аккуратно отстегивали друг другу пару затяжек в проулке между рестораном «Хитс» и террасой пустующего бара «Джерси». На их щетинистых лицах отражалась усталость, полузакрытые глаза свидетельствовали о конкретном недосыпе и иначе быть не могло — вчера они знатно нажрались под вой целого стада бушующих родственников Сюзан. Держа одну руку в кармане помятых брюк, парниша в клетчатой рубашке и развязанном галстуке втягивал кривую самокрутку и закатывал глаза в череп. Клубы дыма вырвались из вонючего рта с шипящим звуком: