— Хм-м, — выдаю я, потому что не в состоянии ответить.
Небеса, должно быть, послали мне этого парня. Или сам дьявол.
— После того, как она убедительно попросит о помиловании и прощении…
— …ты заставишь ее встать на колени, расстегнешь брюки и трахнешь в рот, сжимая ее волосы в кулаке.
— Я вижу, мы понимаем друг друга.
— Да, бесспорно.
Я расправляю плечи и встаю. Он вопросительно приподнимает бровь и ухмыляется, когда я направляюсь к бару и усаживаюсь рядом с одиноким мужчиной на барном стуле. Мои темно-красные губы — чистый соблазн, и слова, которые я использую, порабощают его в течение нескольких минут. Я смеюсь и делаю вид бесконечной заинтересованности, подчеркивая свои изгибы тем, как двигаюсь. Краем глаза я вижу другого, он наблюдает за нами. Когда мой новый знакомый начинает все чаще, как-бы случайно прикасаться ко мне, он встает и идет к нам. Обхватывает ладонью мое предплечье и улыбается мне.
— Мы уходим, сейчас.
— Я еще не хочу уходить. Я как раз приятно беседую с…
Я замолкаю, потому что понятия не имею, как зовут парня у бара. И хочу проверить реакцию того мужчины, чья рука вызывает на моей обнаженной коже самые что ни на есть эротические ощущения.
— Мы идем сейчас.
Тон, который резонирует в его голосе, точно таков, как я ожидала. Это мой мужчина. Мужчина для меня.
Глава 2
Мы стоим под навесом бара и смотрим друг на друга. Я пошла с ним, не смогла удержаться. Он указывает на противоположную сторону улицы, на вход в кафе.
— Кофе?
Я киваю и следую за ним, мельком проверяя часы работы на двери — еще открыто. У нас час, чтобы… да, чтобы что, интересно. Чтобы прояснить основное? Познакомиться? Возможно. К чему все идет, ясно для нас обоих. Только «когда» еще нерешенный вопрос. Между нами мощно искрит, и я чувствую, что мы определенно хотим двигаться в одном направлении. Я мысленно поздравляю себя. Он хорошо выглядит, в нем есть эта особая харизма, что меня очень заводит, и он, кажется, именно того типа мужчина, который мне нужен.
Кафе почти безлюдно, он выбирает столик у окна, останавливается и предлагает мне стул.
— Пожалуйста.
— Спасибо, — бормочу я и сажусь.
— Что я могу вам принести? — спрашивает немного хиповатая пятидесятилетняя официантка со слишком ярким макияжем для приглушенного освещения кафе.
— Я бы хотела большую чашку латте, — отвечаю я, прежде чем он может даже открыть рот.
— Я тоже, спасибо, — говорит он и одаривает женщину сияющей улыбкой.
Я задумчиво смотрю на него. Он не кажется ни капли раздраженным, смущенным или разочарованным. Многие из этих, так называемых до́мов, реагируют раздраженно, когда сабмиссив осмеливается принимать свои собственные решения и проявляет неуместную наглость решать что есть или пить. Я добавляю огромный плюс в список положительного.
— Роберт, — говорит он, расслабленно откидываясь на спинку стула.
— Что? — спрашиваю я, вырванная из собственных мыслей.
— Меня зовут Роберт.
— Аллегра.
— Аллегра? — он смакует мое имя на языке. Я киваю. — Красивое имя.
— Спасибо. Я передам.
Мягкая насмешка в моем голосе заставляет его усмехнуться. Его глаза, сейчас я могу это хорошо рассмотреть, зеленые. Зелено-карие.
— Сколько тебе лет? — спрашивает он и улыбается официантке, которая ставит чашки перед нами.
Сливово-лиловый гостиничный фарфор. В сочетании с молочным кофе — не особо привлекательная цветовая комбинация. Но так как лиловый — преобладающий цвет здешнего интерьера, то выбор фарфора является только логичным последствием. А мне нравятся последствия.
— Спасибо, — говорит он ей, и она сдержанно ему улыбается, прежде чем без особого энтузиазма отправиться обратно за барную стойку.
Я автоматически беру ложку и начинаю размешивать кофе.
— Мне двадцать девять, — говорю я, глядя в чашку и наблюдая завихрения молочной пены.
— Эй, — шепчет он, и я поднимаю взгляд, вопросительно глядя на него, заинтригованная его шептанием.
— Ты можешь смотреть на меня, когда разговариваешь со мной, — продолжает он нормальным голосом, и я слышу в нем требовательные нотки.
— Мне двадцать девять, — повторяю я, глядя при этом на него.
В качестве награды я получаю сияющую улыбку и должна признаться, что мне нравится его манера поведения. Она заводит меня.
— Ты знаешь, на что идешь. — Утверждение, а не вопрос. Тем не менее, я киваю. — У тебя есть опыт.