За три минуты до назначенного времени я уже в баре, в котором мы познакомились. Роберт уже здесь и снова одет в джинсы и футболку. То, что этот бар имеет своего рода неписанный дресс-код, не интересует его вообще. Светло-серая, слегка заношенная футболка обтягивает его тело, и мне становится жарко. Она фантастически ему идет.
— Привет, — говорю я, падая в кресло напротив него. Я чувствую, что мое лицо сияет радостью.
— Привет, — отвечает он.
— Ты учился в Колумбийском университете? — спрашиваю я, указывая ему на грудь.
Он смотрит вниз и усмехается.
— Нет. Моя сестра училась в Колумбии. Она привезла мне эту футболку.
Он расслабленно откидывается на спинку стула и любуется мной. Официант, подошедший к нашему столику, прерывает досмотр. Он молча оценивающе смотрит на Роберта, держа устройство электронного заказа в одной и карандаш в другой руке.
— Воды, пожалуйста.
Официант кивает и ожидающе смотрит на меня.
— Мне тоже.
Опять скупой кивок, затем он исчезает. Роберт приподнимает бровь и пристально смотрит в спину уходящего официанта.
— Слишком невежлив? — тихо спрашиваю я. Роберт смотрит на меня и кивает. Без улыбки.
— Да.
Его взгляд держит меня в плену, и я чувствую искры, интенсивно потрескивающие между нами. Спустя вечность, он улыбается и говорит:
— Ты еще не заметила их, не так ли?
— Кого?
— Их.
Роберт кивает головой в сторону бара, и я скольжу взглядом по сидящим там людям. Когда замечаю их, я улыбаюсь.
— Тогдашний парень, очевидно, не был хорошим уловом. Она снова в поиске.
Я киваю и наблюдаю, как она флиртует с одним из «белых воротничков».
На этот раз она подготовлена лучше. Губы — красные, ногти тоже, платье — лиловое, сливово-лиловое. Она выглядит хорошо, лучше, чем в прошлый раз. У нее есть шанс, я вижу это по взгляду парня.
— Я долго наблюдал за тобой тем вечером. Ты даже не заметила. Потому что целиком и полностью можешь сосредоточиться только на одном человеке — по крайней мере, пока не разговариваешь с ним, не так ли? — Голос Роберта выталкивает меня из моих мыслей, и я смотрю на него не только из вежливости, а потому, что знаю, он этого хочет.
— Да.
— Это хорошо. Мне это нравится. Почему ты теряешь фокус, когда разговариваешь с кем-то?
Я смотрю мимо него, концентрируясь на точке над его правым плечом, и говорю:
— Я не знаю.
— Это называется эффектом закона Мерфи. — Он улыбается и берет мою руку. — Смотри на меня, когда говоришь со мной. (Примеч.: Закон Мерфи — шутливый философский принцип, который формулируется следующим образом: Все, что может пойти не так, пойдет не так).
Я прикусываю нижнюю губу, ловлю его взгляд и говорю:
— Пожалуйста, прости, Роберт. — Я делаю паузу, и он кивает, разрешая продолжать говорить, молча сообщая мне, что принимает извинения. Я тихонько прочищаю горло и продолжаю: — Я не знаю. Не знаю точно. Мне трудно одновременно выразить свои мысли вслух и сосредоточиться на одном человеке.
Он снова кивает и сжимает мою руку. Я чувствую, как мое тело реагирует на мои извинения. Все мышцы влагалища напрягаются и сжимаются, и я чувствую, как начинает увлажняться между ног. Моему телу все равно, что мы сидим здесь, в общественном месте. Такие детали никогда не интересовали мое либидо. Но извинение, которое я должна высказать в лицо сидящему напротив, заводит невероятно. Роберт слегка наклоняет голову и наблюдает за мной. Затем улыбается, и я знаю: он понял, что происходит у меня внутри.
— Прекрасно… — говорит он, ухмыляясь самой порочной и самой соблазнительной усмешкой, которую я когда-либо видела.
Официант приносит два стакана воды, и Роберт откидывается назад. Приподняв бедра, вытаскивает купюру из штанов и сразу же расплачивается за напитки. Я вспоминаю о конверте в сумочке, вынимаю его и вручаю Роберту. Он вопросительно смотрит на меня, и я говорю:
— Результаты анализов.
— Спасибо, — отвечает он, снова приподнимаясь в кресле.
Роберт вынимает листок бумаги из заднего кармана джинсов и передает его мне.
— Результаты анализов, — усмехается он.
Я разворачиваю листок и читаю, он открывает конверт и тоже читает.
Подняв взгляд и посмотрев на него, я понимаю, что он как-то по-новому смотрит на меня. С жаждой и вожделением. Я глубоко вздыхаю и улыбаюсь. Мне нравится, когда мужчины так смотрят.
— Прекрасно, — тихо говорит он, — ты все еще хочешь?
Я киваю и выдавливаю «да». На мгновение моя сабмиссивная сторона полностью перенимает контроль. Моя жажда покориться в присутствии Роберта неистово рвется на поверхность, она просто притягивается им, как магнитом. Требуется много сил, чтобы удерживать ее под контролем, запереть в уголке моей души, где она имеет отведенное ей место в повседневной жизни.