— Может, перестанешь говорить об этом и узнаешь сам? — требует она, задыхаясь.
Смеясь, я так и делаю, медленно провожу языком от низа до верха её киски.
— О Боже, это так хорошо, — я вижу, что она на грани, и хочу продержать её как можно дольше, но также очень хочу увидеть, как она кончает.
Я ввожу в неё два пальца, облизывая и посасывая клитор, как будто от этого зависит моя жизнь, она извивается подо мной, выкрикивая моё имя. Я чувствую, что пьянею от её запаха и вкуса.
— Чёрт возьми, ты такая чертовски тугая, не могу дождаться, когда почувствую, как твоя киска душит мой член, когда ты кончаешь, — я чувствую, как она сжимает мои пальцы, похоже, ей нравятся грязные разговоры.
Хорошо. Двигая пальцы внутрь и наружу, я изгибаю их внутри неё, пока не нахожу точку, которая, как я знаю, приведет её к экстазу. Обводя языком её налившийся клитор, лижу и сосу.
Я чувствую, как напрягается всё её тело, как киска сжимает мои пальцы, когда она кричит:
— О Боже! Зак! О Боже!
Я продолжаю входить пальцами и лизать, пока она не кончит.
— Это была самая красивая вещь, которую я когда-либо видел, — говорю я ей, вставая и снимая джинсы, наконец-то давая своему члену свободу, которую он так долго искал. Потянувшись к прикроватной тумбочке, я нахожу презерватив и разрываю его. Не теряя времени, надеваю, прежде чем устроиться между её ног. Она еще не оправилась от оргазма, который только что испытала, когда я ввожу в неё кончик.
Я не могу придумать лучшего ощущения, медленно проталкиваясь внутрь.
— Думаю, именно так должны ощущаться небеса, — говорю я, целуя её, медленно вводя свой член в неё.
Когда я погружаюсь до упора, чувствую, как она напрягается. Я перестаю двигаться, стиснув зубы. Мне нужно всё моё мужество, чтобы не выебать её на хуй прямо сейчас.
— Ты такая охуенно тугая, эта киска создана для меня.
Как только я чувствую, что её мышцы расслабляются, я начинаю входить и выходить. Ей так чертовски хорошо. Я не думаю, что долго продержусь. Потянувшись вниз между нашими телами, я обвожу пальцем её клитор.
— Мне нужно, чтобы ты кончила снова, ты так охуенно чувствуешь себя на моем члене, солнышко.
Я вхожу и выхожу из неё всё быстрее и сильнее, она повторяет мои движения, толчок за толчком.
— Зак, не останавливайся. О боже, не останавливайся, блядь, — кричит она.
Наклонившись, я шепчу ей на ухо:
— Я никогда не перестану трахать тебя. Для нас всегда будет завтра.
Стенки её киски сжимаются и душат мой член, она откидывает голову назад, выкрикивая моё имя. Этот момент, когда она впервые кончает на мой член, останется в моей памяти, как лучший день в моей жизни.
Я чувствую покалывание в позвоночнике, мои яйца напрягаются, когда я грубо вгоняю в неё член, пока не достигаю финиша. Я сильно кончаю, продолжая вливаться в нее, требуя, чтобы она стала моей.
— Алисса. Ты. Блядь. Моя, — падая на нее, я ловлю свой вес и перекатываюсь в сторону, приземляясь рядом с ней. Мы оба лежим там, тяжело дыша, греясь в послесвечении оргазма, переводя дыхание.
— Это было… о Боже, я даже не знаю, что это было. Что это, черт возьми, было Зак? — Алисса запрокинула голову, встретившись с моими глазами.
— Это, Солнышко, было гребаное совершенство. Ты и есть совершенство, — она жует нижнюю губу. Я заметил, что она делает это, когда думает, — задержи эту мысль, не двигайся, — я иду в ванную и избавляюсь от презерватива, смачивая полотенце, прежде чем выйти обратно и найти Алиссу там, где я её оставил. Стоя над ней, я раздвигаю её ноги и использую полотенце, чтобы провести между ног.
Она смотрит на меня.
— Какого черта ты делаешь? — она выглядит подавленной, но мне, блядь, все равно.
— Я вытираю твою киску. Поправка, я вытираю свою гребаную киску, — моё лицо невозмутимо.
— Я могу позаботиться об этом сама, просто дай мне несколько минут, чтобы мои ноги не были похожи на желе, — говорит она, пытаясь сомкнуть на мне свои ноги.
Ни хрена не получится, никогда.
— Я забочусь о том, что мне принадлежит, и, солнышко, эта киска, — я провожу рукой по её киске, — моя.
Бросив полотенце в корзину для белья, я забираюсь обратно в кровать и притягиваю Алиссу к себе.
Когда я натягиваю на нас одеяло, она смотрит на меня.
— Когда у меня будет больше энергии, мы вернемся к этой концепции, согласно которой ты думаешь, что у тебя есть право собственности на мою анатомию.
Я не пытаюсь возразить, что намерен владеть каждым дюймом её тела, вместо этого целую лоб.