Алисса делает паузу, ища что-то на моем лице, видимо, не найдя ожидаемой реакции, она продолжает.
— Вот почему я не хочу детей, рак груди может быть наследственным, и я не могу придумать ничего хуже, чем оставить ребенка, не имея никого, кто бы любил его так, как я.
Я понимаю причины, по которым она не хочет иметь детей, однако, я не согласен с ней в том, что её дети останутся одни, или что ей уготована та же судьба, что и её матери.
— Солнышко, если бы у тебя были дети, они бы точно не остались одни, у них был бы я. Потому что, если бы ты решила, что хочешь детей, я единственный человек, с которым они у тебя будут.
Она открывает рот, чтобы возразить, но я ещё не закончил. Положив палец на её губы, я добавляю.
— Кроме того, ты не можешь знать, что тебя ждет та же судьба, что и твою мать. Уверен, мне не нужно говорить тебе, что медицина сильно продвинулась вперед с тех пор, как тебе было пять лет.
— Знаю, я даже еще не сдала анализ на гены, чтобы узнать, есть ли у меня наследственная генная мутация, связанная с раком груди, — она смотрит вниз на свои колени, скручивая пальцы вместе, — я решила, что если я не буду знать, то не буду так сильно переживать по этому поводу. Считается, что от пяти до десяти процентов случаев рака груди передаются по наследству. Что, если я одна из этих пяти-десяти процентов?
— Солнышко, нельзя жить с этим страхом, ты должна пройти тест, и мы вместе справимся со всем, что нам предстоит.
Я провожу руками вверх и вниз по её ногам, не уверенный, успокаивает ли это ее или меня, в данный момент.
— Обещаешь? — спрашивает она, выглядя такой неуверенной.
— Я клянусь, у нас всегда будет завтрашний день вместе, — наклонившись, я слегка касаюсь её губ, затем откидываюсь назад и жду продолжения.
Покачав головой, она говорит:
— В любом случае. В одной приемной семье, где я жила, когда мне было пятнадцать, было ещё пять детей. Там был один парень, ему было семнадцать, от него всегда исходило жуткое ощущение, понимаешь? Его звали Стивен. Я делала всё возможное, чтобы держаться от него подальше, но он всегда был рядом, всегда смотрел на меня. Я знала, что мне нужно выбраться из этого дома, поэтому я… — она прервалась, отвернувшись.
— Ты что?
— Я ударила приемную маму по лицу. Это был не самый лучший поступок, но я знала, что это будет моим билетом на выход. На следующий день меня перевезли, но не раньше, чем её муж отплатил мне взаимностью.
Я делаю всё возможное, чтобы не показать ярость, прокатывающуюся по моему телу при мысли о взрослом мужчине, который лупит пятнадцатилетнюю Алиссу. Я знаю, что моё лицо должно быть выражает мой гнев, так как я сжимаю челюсти. Алисса смотрит мне в лицо и кладет руки мне на плечи.
— Клянусь, я уже не тот ребенок, Зак. Я не хожу и не бью людей вокруг, правда. Я стала медсестрой, потому что хотела помогать людям, — качая головой, я думаю, какой она была в пятнадцать лет.
— Солнышко, мне было бы все равно, если бы ты ходила и убивала людей, я бы сказал Дину и Брэю закопать тела за тебя. Я только хотел бы, чтобы ты не убивала меня во сне, — я ухмыляюсь ей, пытаясь разрядить обстановку, даже если мои слова — стопроцентная правда.
Эта мысль пугает меня до смерти, я не думаю, что эта девушка может сделать что-то, что изменит моё мнение о ней. Алисса даже не осознает, насколько сильно она меня контролирует. Улыбаясь, она говорит:
— Конечно, я бы пощадила тебя, ты видел себя? Если бы я тебя убила, это было бы самоубийство, потому что жизнь не будет стоить того, чтобы жить, если я не буду получать ежедневную дозу оргазмов, которые ты выдаешь.
Я снова смеюсь. Когда в последний раз я так чертовски много смеялся?
— Я подарю тебе столько оргазмов, сколько ты захочешь, — обещаю я, наклоняясь и целуя её, — как только мы закончим с этим разговором, то есть.
— Ар, хорошо. Ну, я снова встретила Стивена в колледже, два с половиной года назад. Он пригласил меня на свидание, я отказалась и подумала, что на этом всё.
Ярость вернулась, я скрежещу зубами, пытаясь сдержать её.
— В любом случае, он преследовал меня в течение шести месяцев, прежде чем полиция смогла поймать того, кто это был. Это был Стивен, моим преследователем был Стивен.
— Что значит преследовал тебя? Какого хрена он делал? — я не думаю, что смогу долго сдерживать эту ярость. Мне хочется найти этого ублюдка и похоронить его.
— Все началось с роз. Он посылал розы, сначала без открыток. Никаких сообщений, просто букеты роз, — чёрт, её глаза снова слезятся, но мне нужно это услышать, мне нужно остальное, сжимая её бедра, я побуждаю её продолжать, — потом были сообщения. Он… Он посылал мне текстовые сообщения со случайных номеров, но всегда описывал, что на мне надето, и где я нахожусь в это время. Как будто он хотел, чтобы я знала, что за мной следят. Я никогда не знала, кто это был. Думаю, ему это надоело, потому что розы стали приходить с одним и тем же сообщением все время.