— Сама Десендер, Снисходящая Вниз, должна сойти к тем, кто не может простить и забыть. Десендер и ее Щит освободят Троих от страданий, когда она освободит Дома от бесконечного цикла крови за кровь, — произнесли голоса и умолкли.
К Кассандре вернулся ее собственный облик. Морщины разгладились, глаза прояснились, но зловещие духи пока оставались в ней. Дафна оттолкнула Кастора и почтительно приблизилась к Оракулу.
— Дом Атрея в долгу перед тобой, Сивилла, — сказала Дафна с низким поклоном, завершая свою часть ритуала.
— И Дом Атрея заплатит долг, — ответила та, после чего свечение окончательно угасло. Кассандра заморгала и начала тяжело дышать.
Делосы потрясенно и гневно уставились на Дафну.
— Простите, но я должна была так поступить, — прошептала она.
— Ты могла убить ее! — стиснув кулаки, сказал Лукас. — Она еще слишком молода!
— Но если бесконечный круг мести не будет разорван, у нее в любом случае нет будущего. Как и у каждого из нас, — пробормотала Дафна.
— Она права, — заявила Кассандра, пресекая поднявшийся шум. — Все изменится. Пророчество свершилось, и нравится вам или нет, но я — Оракул. И больше я не могу ничего скрывать.
— Наверное, — печально подытожил Кастор. — Но в следующий раз мы будем решать вместе, какой вопрос задать богиням Судьбы. — Он ткнул пальцем в сторону Дафны: — Еще один фокус, и я позабочусь о том, чтобы срок твоей жизни сократился!
Дафна бесстрастно кивнула. Это могло обмануть Кастора, но не Лукаса. Он ведь видел такое выражение лица у Элен…
Кассандра заявила, что устала, и Пандора отвела ее наверх, отдохнуть. Ариадна отправилась на кухню — проверить Мэтта. Он еще прикладывал лед к синякам и шишкам, а Ноэль читала ему краткий курс истории полубогов.
Лукас кивком головы предложил Элен покинуть гостиную вместе с ним. Она хотела отказаться, но он исчез за дверью. И она последовала за ним.
Он привел Элен в незнакомую ей часть особняка, в крыло, расположенное напротив кабинета Кастора. Теперь они шагали по длинным коридорам, мимо пустых комнат. Элен понимала, что Лукас ощущает ее присутствие.
Элен отстала на несколько шагов. Она заметила, как напряглись его плечи и участилось дыхание. Она потерла друг о друга крепко сжатые кулаки, чтобы удержаться и не прикоснуться к Лукасу. Наконец они очутились в солярии в самой восточной части здания. Он обернулся. У Элен был один миг, чтобы возразить, но он поцеловал ее. А в следующую секунду она почувствовала, как он мягко тянет ее на пол. И она уже была готова отдаться ему…
Волна тошноты поднялась из ее желудка, и она резко зажала рот рукой и отвернулась. Лукас осторожно отстранился, думая, что он причинил ей боль. Элен приподнялась на локтях на мраморном полу и оттолкнула его.
— Прекрати, — попросила она.
Он послушался, демонстративно вскинув руки. Оба посмотрели друг на друга. У Лукаса был такой растерянный и горестный взгляд, что у Элен сразу же потекли слезы. А только накануне ночью она обещала себе, что никогда больше не заплачет.
— Почему? — произнес он.
— Мы не можем, — ответила она.
— О чем ты? — Он пытался заставить ее взглянуть ему в глаза. — Элен, мы свободны! Остались лишь два Дома, которым следует хранить перемирие. Мы будем вместе.
— Мы не можем, — повторила она.
— Что случилось? — сдавленным голосом спросил он. — Неужели твои чувства ко мне так сильно изменились за одну ночь? Ты не хочешь меня?
— Дело в другом, — тихо сказала она. — Хотела бы я перестать желать тебя…
— Я тебя не понимаю, — удивился он, все же испытывая облегчение. — Тебе многое сегодня пришлось пережить. Ты, наверное, пока не готова… Ну и чудесно. Мы просто подождем…
Он обнял ее, но Элен сразу высвободилась.
— Мы — близкие родственники! — безнадежно воскликнула она, и ее плечи затряслись в безудержных рыданиях. — Джерри мне не отец, Лукас! Моим отцом был Аякс!
Он похолодел от ужаса. Элен услышала, как стучат по стеклянной крыше капли дождя.
— Нет… — прошептал он, хотя и понимал, что Элен сказала чистую правду. — Мы видели Фурий, когда встретились впервые!
— Дети смешавшихся линий могут принадлежать только одному Дому, а я как раз в Доме Атрея, — возразила она, вытирая одну щеку, потом другую, затем опять первую… Похоже, этот процесс был бесконечным, потому что слезы лились без остановки. — Все предопределено с самого начала.