***
— Мадам Помфри, всё получилось весьма спонтанно, — оправдывался Сайфер, сидя за столом перед врачом.
Из кабинета доносились всхлипы, болезненное шиканье, голос Слизеринца и ворчание Поппи Помфри.
***
После того, как порог Хогвартса был перешагнут, все ребята разбежались в разные стороны. Мэйбл умчалась раньше всех остальных, так ничего и не сказав. Диппер свалил это на усталость и пошёл по своим делам.
Однозначно, её обидели выходки Сайфера. Но почему она обижается на такого, как он? Он того не стоит. Кто этот Сайфер вообще такой, чтобы обзывать и высмеивать её?
Но эти мысли только сильнее разжигали костёр в душе, причиняя невыносимую боль. А осознание того, что, возможно, она испытывает к нему что-то, приводило в ужас вдвойне. И испытывала Мэйбл далеко не отрицательные чувства.
Ну, допустим, он ей немного нравится. Совсем чуть-чуть, малую капельку… Но это совсем ничего не значит. Симпатия проходит быстро и незаметно.
— Да кого я обманываю? Он мне просто нравится. Весь!
Мэйбл лежала на кровати и смотрела в потолок. Вести монолог с самой собой — последнее, чем она думала заняться в такой ситуации.
Она боялась, что рано или поздно Билл узнает об этой симпатии и максимально унизит её перед всеми студентами и профессорами Хогвартса. Поэтому Пайнс решила скрывать это до последнего и пытаться убедить себя в обратном. Как вы уже поняли, с последним было немного туго. Да что уж там, немного…
***
— И постарайся больше не падать с кровати, — мило улыбнувшись, Помфри захлопнула дверь в свои хоромы прямо перед носом Сайфера.
— Постараюсь, — звучало многообещающе.
Ему пришлось соврать мадам Помфри, чтобы та не наругала его и уж тем более не доложила какой-нибудь МакГонагалл. Правда, тогда проблемы были бы у Глифула, но всё-таки что-то не позволило Слизеринцу выдать его с потрохами. Наверное, это и называют совестью?
***
После отбоя Мэйбл никак не могла заснуть. Пока девушка ворочалась с одного бока на другой, в голову пришла ненавязчивая идея. Как насчёт того, чтобы проверить Сайфера? Возможно, ей удастся поговорить с ним, проявить попытки помириться?
Как она себе это вообще представляет? Придет в подвал, зайдет в гостиную Слизерина, скажет всем, что хотела поговорить с Биллом, а дальше что? Ворвётся в его спальню, только чтобы спросить «как дела»? Получит ответ и уйдёт дальше спать?
Глупо.
Но все же она решила выполнить задуманное, иначе уснуть у неё так и не получится. Только вот теперь возникла небольшая проблема.
Уйти незамеченной из гостиной Гриффиндора вряд ли получится. Важно, чтобы сейчас все спали и внизу никого не оказалось.
Мэйбл посмотрела на часы и убедившись, что в такое позднее время все точно должны спать, взяла мантию с волшебной палочкой и вышла из комнаты.
Пол иногда скрипел под ногами, поэтому Пайнс боялась, что кто-нибудь из ребят проснется и выйдет из своей спальни. Страшнее всего было столкнуться с Гидеоном.
Девушка покинула помещение и оказалась в коридоре. Свет уже не горел, так что пришлось применять заклинание.
***
Билл тоже до сих пор не спал. Роб и Забини сидели в гостиной и ржали как кони. Из-за этого шума юноша не мог сомкнуть глаз. Он мог пойти тусить вместе с ними, но сейчас они составляли план по затаскиванию Пайнс в постель.
После того случая в Большом зале парни действительно всерьёз задались этим вопросом. Как-то резко им стало интересно, какая же эта девчонка из Гриффиндора будет в кровати с ними. Странные и чересчур извращённые идеи посещали их дурные головы.
Сайфер же такое не одобрял, что показалось подозрительным даже ему самому. Самый пошлый извращенец Хогвартса, и не рад таким разговорам? Напомню, что до этого подобные мысли созревали именно в его башке.
Сейчас же он с трудом боролся с желанием набить этим двоим морды без применения магии, собственноручно. Билл не мог понять причину такого желания. Парень запутался в себе, но мимолётное осознание того, что это всё из-за ревности, заставило его нахмуриться.
Бороться со своими же чувствами, которые прямо сжирают изнутри, оказалось бесполезно. Хотелось прямо сейчас залезть к ней через окно и лечь рядом. Уткнуться носом в волосы и пролежать так до самого утра, забыв про завтрак и первое занятие.
И Сайфер чертовски ненавидел себя за такое желание. Отец говорил ему, что нельзя испытывать подобные чувства, потому что от них становишься слепым и уязвимым. Когда шестилетний Билл спросил у него, почему он говорит такие слова и параллельно любит маму, то ответ поверг его в шок.
— А кто сказал, что мне хотя бы симпатична твоя мать? Она просто родила тебя, больше нас ничего не связывает.
Сейчас ему кажется, что говорить такие вещи маленькому ребенку — дерьмовая затея. Только вот отец решил иначе. Он хотел воспитать бесчувственного отпрыска, машину для убийств, орудие апокалипсиса… Хотел воспитать того, кто способен убить его врага и перейти на сторону зла.
В итоге из-за жёсткого воспитания и внушения про «идеальных Сайферов и противных остальных» Слизеринец вынужден запутываться в себе и взвешивать все «за» и «против». Стараться не нарушать принципов отца, но и не причинять боль себе, казалось просто невозможным.
— В конце концов, я должен быть гордым. Шляпа не зря распределила меня в Слизерин. Значит, так и должно быть, — парень прикрыл глаза, — Нельзя вмешиваться в судьбу, а вся эта интрижка пройдет очень быстро. Я уверен в этом.
И только он хотел заснуть, как вдруг приятели позвали его в гостиную факультета.
***
Мэйбл спускалась в подвал с дрожащими руками. Страх по-настоящему поселился в её душонке только когда под ногами ощутились холодные каменные ступени.
Но разворачиваться уже поздно.
Мрачная дверь в такую же гостиную пугала Пайнс одним только видом. Но она Гриффиндорка. Нужно быть смелой и отважной!
Собравшись с силами, девушка постучала в дверь. Она мигом открылась. Страх стал ещё сильнее.
На диване сидели Блейз и Валентино. Оба в упор смотрели на гостью и шёпотом перекидывались фразочками, разобрать которые Мэйбл так и не довелось.
— Ой, а кто это тут? Гриффиндорка соизволила явиться в логово соперников? А где белый флаг? — с ухмылкой спросил Забини, развалившись на софе поудобнее, — Круто шутканул, да, Роб?
Выражения их лиц не предвещали ничего хорошего. Один из Слизеринцев взглядом показал на кресло, как бы намекая, чтобы Пайнс села туда.
Мэйбл рвано вздохнула и медленно прошла в саму гостиную. Дверь сзади закрылась.
— Билл спит, — Робби встал с дивана, — Но мы можем подождать его здесь. А лучше — в пустой спальне. Ты как любишь? Вдвоём, втроём?
Пайнс вжалась в спинку кресла, когда парень начал медленно приближаться к ней. Пошлая ухмылка на лице обещала что-то плохое. По крайней мере, для Мэйбл уж точно.
Птичка оказалась в клетке, так как теперь оба парня тащили её в какую-то комнату. Девушка активно пыталась вырваться, но получалось слабо.
Животный ужас парализовал тело и мозги, а перед глазами быстро проплывали картинки возможных действий Слизеринцев.
Изнасилована по собственной глупости и наивности. Шикарно.
***
— Билл, может, присоединишься? У нас тут девчонка, — в дверь просунулась голова Забини. Билл с интересом посмотрел на друга.
— Что за девчонка?
— «Последняя Девственница Хогвартса», Билл. Отказываешься? — Сайфер сухо отрицательно помотал головой, — Зря, она была бы только «за». К тебе пришла, кстати. Ну ладно, твоё мнение — закон.
Дверь тихо закрыли. Билл, если честно, ничего не понял. Они опять решили разыграть его? Наверное, так и есть. Пайнс не полезет в гостиную Слизерина. Хотя бы потому, что гордость не позволит ей сделать это.
Сайфер снова закрыл глаза и попытался уснуть, когда услышал крик девчонки из соседней комнаты. Спальня пустовала, так что сомнений не осталось. Парни действительно притащили кого-то.
И эта «кто-то» — никто иная, как Мэйбл Пайнс.