— Как можно быть таким придурком? — повторил он уже осознанно.
— Забини, ты умом тронулся? — фыркнул Драко, отворачиваясь и намереваясь продолжить свой путь. Но не успел он сделать и шагу, как Блейз грубо толкнул его к стене.
— А теперь слушай меня…
— Какая муха тебя укусила? — удивленно выдал Драко, отталкиваясь от стены. Блейз снова толкнул его в грудь, не давая уйти.
— Ты ведешь себя, как гребаный придурок, — приглушенно продолжил Забини, гневно глядя на приятеля. — Хватит использовать ее.
— Не понимаю, о чем… — начал было Малфой, но его прервал кулак, с глухим стуком ударившийся в стену в нескольких миллиметрах от его лица.
— Ты ее не заслуживаешь.
Блейз пошел прочь, оставив Малфоя одного в полном недоумении от подозрительно странного поведения друга. Ни одной мысли, ни одной догадки, которая показалась бы ему более-менее существенной. Как и всегда.
========== Теодор ==========
Перед Теодором Ноттом, спокойно листающим учебник по Зельеварению на своей кровати и делающим какие-то пометки в своем пергаменте, развернулась самая настоящая драма. Она его настолько взбудоражила и вывела из колеи обычной школьной жизни, что тот даже заинтересовался, что случалось с ним нечасто. «Тебе надо больше общаться с людьми», — постоянно говорила Дафна, как будто бы он и без ее напутствий не догадывался, что с такими темпами его единственными друзьями в скором времени станут книги.
Забини с полыхающим от гнева лицом влетел в комнату и плюхнулся к себе на кровать. Так просидел он довольно длительное время, сведя пальцы вместе, а глаза держа прикрытыми. Затем дверь вновь отворилась, и в спальню медленно зашел Драко с серовато-белым лицом и написанным на нем полнейшим непониманием. И тогда Блейз неожиданно сорвался с места и полетел на выход, специально задев плечом Малфоя.
Тео в любопытстве уставился на опешившего Драко. Сложно сказать, что они с Забини являлись закадычными дружками, но приятелями точно были.
— Что-то случилось? — поинтересовался Тео, глядя, как Драко медленно бредет к своей кровати. В голове у того явно что-то творилось и осмысливалось, потому как ответил он далеко не сразу.
— По-моему, он окончательно тронулся, — мрачно выдал Драко. — Не знаю, как с цепи сорвался.
— Так что произошло?
Драко промолчал, взглядом четко дав понять, что не имеет ни малейшего представления. Тео захлопнул книгу, аккуратно положив ее на прикроватную тумбочку.
— Он сказал, что я ее не достоин. Что я ее использую. Понятия не имею, о ком он, — задумчиво сдвинув светлые брови, наконец-таки заговорил Драко.
— Так, ладно, а что было до этого? — терпеливо спросил Тео.
— До этого? Ну… — на мгновение задумался Малфой. — Мы сидели в гостиной и разговаривали. Я, Блейз, Панси и Дафна…
«Дафна! О, тогда все ясно», — вздохнув, решил Тео. Для него в эту секунду все сразу стало на место. Видимо, не один он знал о безответной любви милашки Гринграсс-старшей. Только вот он был другом Дафне, а что же Блейз? Да, еще один паззл встал на место.
— Драко, возможно, конечно, я и ошибаюсь, — вкрадчиво начал Тео. — Но Блейз ревнует.
— Ревнует? Что за чушь! — рассмеялся тот. — И кого же этот бабник может ревновать?
— Дафну.
Малфой слегка напрягся. Кажется, до него постепенно начало доходить, почему его друг так странно себя вел.
— Ко мне?
— Все верно.
— Но… Они же терпеть друг друга не могут, — неуверенно выдал Драко.
— Ну, думаю, Блейз пытается ее задеть всего лишь для виду.
— А что Дафна? Он же ей не нравится.
— Да. Он ей не нравится.
Теодор, крепко держа в руках книгу, спустился в гостиную, решив оставить Драко наедине со своими мыслями. О том, что Дафна влюблена в него, Тео, конечно, не посмел сказать. Она была ему, наверное, самым близким человеком во всем замке, она была его другом, а выдать сокровенную тайну своего друга — это своего рода предательство. Тео не хотел предавать Дафну.
— Тео, иди к нам! — позвала его Дафна, все еще сидящая в своем кресле, только теперь рядом с ней сидела ее младшая сестренка.
Девочки о чем-то хихикали, но когда Теодор сел на диван рядом с ними, Астория опустила взгляд, продолжая лишь смущенно улыбаться. Она была такой. Тихая, спокойная, не такая яркая, как старшая сестра. Может, даже не такая вызывающе красивая, кто-то мог бы даже назвать ее неприглядной. Пепельно-русые тонкие волосы, которые она всегда собирала в низенький хвостик, блеклые серые глаза, бледная кожа и ни капли румянца в лице. Она казалась странно болезненной, особенно на фоне своей дышащей здоровьем красавицы сестры. Астория часто болела, это так. Но слабый организм и внешняя невзрачность не играли никакой роли для любящей старшей сестры. Ни о ком Дафна так не пеклась, как об Астории. Для нее младшая сестра всегда была самой прекрасной девушкой на свете.
Но не только Дафна была такого мнения о младшей Гринграсс. Тео давно признался самому себе, что ему бесконечно нравится Астория не только как человек, но и как девушка. У него было невероятно тепло в душе от одной ее скромной и такой по-настоящему невинной улыбки, от ее бесконечной доброты к любому человеку и существу.
— Какой-то ты вялый сегодня, Тео, — заявила Дафна, подавшись вперед и легонько щипнув парня за руку.
— Ну это потому что ты меня не щипала, — с легкой улыбкой отозвался он. — А о чем вы говорили?
— А, да так, о нарядах. Мама написала, что на каникулах мы поедем в Рим к какой-то там тетушке по папиной линии.
— Дафни, ты слишком издалека начала, — докоснувшись до руки сестры, сообщила Астория. — По большей части мы просто спорили, какие цветы лучше смотрятся в волосах, — она одарила Тео теплой улыбкой.
— О, в таком случае, Дафна, твой цветок — это роза.
— Это бесспорно, само собой. Хотя я предпочитаю жемчуг цветам. Впрочем, думаю, в Риме роза придаст мне свежести.
— А я бы вплела в волосы ромашки, — с лучезарной улыбкой сообщила Тори.
— Милая, я же тебе ясно сказала, что ромашки слишком просты и невзрачны как для тебя, так и для Рима. Тогда уж лучше кактус, — поджав губы, выпалила Дафна.
— Думаю, — встрял Тео, пока сестренки снова не начали свой спор. — Думаю, Тори, тебе подойдет магнолия.
Во взгляде Астории, который она подняла на юношу, читалось удивление, смешанное с восторгом. Надо сказать, Теодор слегка смутился. Он бы даже покраснел, если бы Дафна, как всегда находящая для всего самое точное время, не воскликнула:
— Тео, какой же ты умница! Я ведь даже и забыла про магнолии. А они ведь больше всего подходят нежному личику Тори.
— Ну, тише, тише, не перехвали меня, — пробормотал Тео под дружный хохот сестер Гринграсс.
Взгляд Нотта то и дело возвращался к Астории. В голове было абсолютно пусто, но сердце трепетало, рискуя выдать своим стуком беднягу Тео с потрохами.
— О, Панси! — с очаровательной улыбкой выдала Дафна, увидя приближающуюся подругу. — Уже вернулась?