Дафна имела фантастическую способность находить такую тему для разговора, которая покажется самой невероятно подходящей и однозначно заинтересует. Так что вскоре обе сестры весело болтали про новые туфли Миллисенты Булстроуд.
— Ни фигуры, ни вкуса, — подытожила Дафна.
— Ну что ты, нельзя так, — потупив взгляд, пробормотала Астория. — Мне эти туфли кажутся довольно милыми.
— Да брось, — отмахнулась Дафна, с теплотой взглянув на сестренку. Вечно добрая и совестливая, совсем не похожа на нее, чем и превосходит. — Такое количество блесток выглядит пошло, — деловито продолжила Дафна, а затем неожиданно засмеялась, чем несказанно удивила сестру. — Милли, а мы как раз о тебе говорили! Тори нравятся твои новые туфли.
— Правда? — остановившаяся рядом с ними, Миллисента зарделась. — Спасибо, это очень мило…
— Да, они симпатичные, — пролепетала Астория, опустив взгляд в пол.
— Моя сестренка просто душка, — усмехнулась Дафна. — Милли, а ты слышала, что…
Астория быстро выпала из разговора. Сплетни ее не очень интересовала, да и то она все знала: Дафна всегда в первую очередь делилась с ней новостями. Возможно, поэтому она оказалась единственной, кто услышал, как что-то разбилось. Она взглянула на девочек. Те продолжали болтать, явно ничего не заметив.
— Мне надо зайти в библиотеку, — резко затормозив, выпалила Астория. — Идите без меня.
— А, хорошо, — Дафна была слишком увлечена разговором, чтобы заподозрить что-то.
Дождавшись, когда сестра с ее однокурсницей скроются за поворотом, Астория тихонечко пошла по коридору в том направлении, откуда, как ей казалось, шел звук. Она прошла до самого конца коридора, внимательно прислушиваясь, но так ничего и не заметила. «Наверное, мне показалось», — решила девушка. Она вполне могла списать это на фантазию и уже приготовилась вернуться в гостиную, как до ее ушей долетело приглушенное чертыханье. Астория замерла. Затем сделала несколько осторожных шагов по направлению к двери, ведущей в старый женский туалет, который сейчас не использовался. Она могла поклясться, что нечто, столь заинтересовавшее ее, происходило именно там. Она приоткрыла дверь и тихонечко прошмыгнула внутрь.
— Драко? — едва слышно прошептала девушка.
Глазам милой хрупкой Астории предстало что-то, что напугало ее до мурашек. В ее сознании находились только образы, не желающие пока собираться в целую картину: трещины и черные провалы зеркала, острые осколки, рассыпавшиеся по полу, и Драко, невидящим взглядом уставившийся куда-то вниз. Обретя дар речи и способность двигаться, Астория тут же бросилась вперед, к юноше. Взмахнув палочкой, она вернула зеркало в его изначальное состояние. Только после этого она смогла опуститься рядом с Драко, не беспокоясь об осколках стекла.
— Мерлин, — теперь она поняла, что так сильно испугало ее. — Драко, что с твоими руками?!
Он как будто бы не слышал ее.
— Драко, — вновь повторила она его имя, как заклинание. — Драко, что случилось?
Он слегка качнул головой, будто бы говоря, что все нормально.
— Дай сюда свои руки, — потребовала Астория. Казалось, от ее вечного смущения не осталось и следа, будто бы оно отступило куда-то, предоставляя бразды правления сильной и уверенной в себе девушке. Страх тоже исчез, хотя ее руки все еще дрожали, как от холода.
— Тори, не надо…
— Покажи мне свои руки, — настаивала она.
Ему пришлось повиноваться: просто не было выбора. Сейчас Астория своей упертостью как никогда напоминала Дафну. А Дафна, когда ее не слушаются, способна на что угодно. Вполне вероятно, что Астория — тоже, так что сопротивляться не было никакого смысла. Он выставил руки вперед. Тори судорожно вдохнула. Ладони юноши были испещрены ранами и просто царапинами, из которым сочилась алая кровь, стекая по пальцам на пол. Она даже боялась подумать, что сейчас творилось у него на душе, ведь не будет же человек от скуки бить зеркала и причинять себе боль.
— Ерунда, — дрожащим голосом выдала Тори, стараясь выглядеть как можно более безмятежной. — Драки с зеркалами никогда хорошо не заканчиваются, — добавила она более уверенно. Драко тихо фыркнул. — Итак, в больничное крыло? Мадам Помфри будет рада.
— Нет, — резко ответил Драко. — Не сейчас.
— Что ж, ладно, — недоумевающе пробормотала Астория. — Тогда можно мне немного попортить твою рубашку?
— Валяй, — безразлично выдал он.
Астория, несколько смущенная обстоятельствами, оторвала от белоснежной рубашки Малфоя, не снимая ее с него, кусок ткани. Поделив его на три части, она потуже замотала руки юноши, предварительно смочив один из кусков водой и протерев кровь, стараясь делать это как можно аккуратнее. Но сложно делать что-то достаточно аккуратно, когда сама дрожишь всем телом, верно?
— Прости, — виновато пролепетала Астория, в очередной раз задев один из наиболее глубоких порезов и чувствуя, как Драко дрогнул. — Прости, пожалуйста.
Закончив, она тихо выдохнула. На нее снова накатило смущение, но не повседневное, привычное ей. Она подумала о близости к ней Драко. Слегка приподнять руку, и она коснется него.
Астория резко вскочила с места, побледневшая, и подошла к умывальнику, где сполоснула руки. Она бросила на отражение Драко в зеркале перед собой робкий взгляд. Словно почувствовав это, он посмотрел на нее. Встретившись с ним взглядом, Тори вздрогнула, затем резко обернулась и, стараясь напустить на лицо как можно более безмятежную улыбку, выдала:
— Ну вот и все. Обещай мне, что больше не будешь устраивать стычки с зеркалами и что навестишь мадам Помфри…
— Тори, побудь со мной, — тихо, почти шепотом попросил он, не глядя на нее.
— Но…
— Пожалуйста.
Она тихо выдохнула. Совесть не позволяла ей оставить его одного в таком состоянии, но и она же вопила о том, что Астория — предательница.
Девушка медленно, словно боясь чего-то, опустилась рядом с юношей. Она чувствовала жар, исходивший от его кожи, что была в нескольких сантиметрах от нее. Она слышала его глубокое дыхание. Девушка трепетала от мысли, что она, Астория, с ним в эту минуту, и все происходит наяву. В это было невероятно сложно поверить. Астория нащупала руку юноши и слегка сжала своими пальчиками. Да, это не сон. Ее даже самые сокровенные фантазии не были такими яркими, такими насыщенными, такими реальными. О, как она хотела сейчас прижаться к нему, показать, что она больше, чем просто рядом. Что он не безразличен ей.
Астория испугалась своих же мыслей. Перед глазами предстало лицо Дафны. Алые губы поджаты, маленький аккуратный носик чуть вздернут вверх, тонкие светлые брови слегка приподняты, а в глазах полыхает гнев, смешанный с безмолвным осуждением.