– Ну и денек сегодня выдался, – вздыхаю я.
– Знаю. Я уже слышал и о Кинки, и о Фредди.
– Ты разговаривал с Морти?
– Очень коротко. Но я с ним еще поговорю. Может, сегодня, только чуть позже.
И как только этим ребятам удается узнавать обо всем сразу, как что-то происходит? У них что, своя собственная радиостанция?
– А что с Фредди? О нем что-нибудь известно?
– Он в интенсивной терапии. У парня кровоизлияние в мозг. Такое бывает у боксеров. Ему еще повезло, что он выжил. Его на вертолете отправили в лондонскую больницу в Уайтчепел.
– Вид у него был потрепанный. Я даже подумал, что он… в общем, скопытился.
– Да, такое случается.
– Черт, такое случилось на моих глазах, Джин.
– Сынок, если бы ему суждено было сдохнуть, он окочурился бы еще до того, как прилетел вертолет. Уж не знаю, повезло Фреду или нет, но этот парень всегда нарывался на хорошую порку.
Макгуайр закуривает сигарету, слегка качает головой и продолжает:
– Мистер Мортимер – не тот человек, кому можно безнаказанно нагрубить. Стоит взглянуть ему в глаза, и становится понятно, что он может дать мощный отпор. Если Морти объявляет перемирие в войне с обществом – это праздник для всего человечества. Если наберется сотня таких, как наш друг, то разразится гражданская война. Я не хочу сказать, что Фредди Херст, эта заноза в заднице, заслужил подобной трепки, но следует либо уважать подобных Морти, либо старательно избегать их общества.
Так вот я и учусь жизни.
– А кто вообще этот парень, Фредди?
– Фредди Херст. Но учти, от Морти ты услышишь это впервые. Понятно?
– Понятно.
– Он когда-либо рассказывал тебе о том, как попался на попытке избавиться от трупа?
– Черт, все уши прожужжал. Джин смеется.
– Заводилой их маленькой шайки был Фредди Херст. У него был шрам во все лицо. – Он проводит пальцем от глаза до подбородка.
– Точно. Это он, – киваю я.
– Знаю. В общем, Фредди был главой банды, входящей в синдикат гангстеров. Без него не обходилось ни одного налета. Когда Морти попался с трупом на руках, они могли легко отмазать его от обвинения, потому что все и так уже схлопотали по двенадцать, а некоторые и по четырнадцать лет.
– Но как это могло помочь мистеру Мортимеру?
– Главный прокурор признал, что убийства как такового не было и что Джерри Килберн, которого, кстати, я хорошо знал, потому что он сожительствовал с Безумным Ларри, застрелился под давлением. Всего-то требовалось, чтобы пара человек из всей этой толпы выступили в качестве свидетельства и поклялись под присягой, что они, угрожая Морти расправой, заставили его избавиться от тела.
– Но Морти отказался от защиты.
– Это он теперь так говорит. Но в те времена все ожидали, что парни поступят так, как следует. Морти, конечно, не мог открыто просить их об этом. Хотя парням еще одно обвинение существенной разницы не составляло. Годом больше, годом меньше. В сущности, Морти и не нужно было нести этот детский лепет, только Фредди и беспокоиться об этом не пожелал.
– Получается, они встретились впервые за двадцать лет?
– Нет, они встречались уже тысячу раз. Просто у Морти впервые оказалось скверное настроение. Видишь ли, так всегда и получается с людьми вроде Мортимера. Сегодня какой-нибудь идиот смеется с ним, хлопает по плечу, и все в порядке. Назавтра же он возвращается, задает все те же вопросы, все так же смеется, но – хлоп! И парень оказывается на больничной койке.
– А что, Безумный Ларри из этих? – Я немного шокирован.
– На сто процентов. Убежденный гомосексуалист, – радостно объявляет Джин.
– Я и не знал.
– Подумай, сынок, как тебе повезло. Многие молодые ребята впервые узнавали об этом, когда он пытался их изнасиловать.
– Совершить мужеложство?
– Какая разница. Думаю, ему приглянулся бы твой зад, – подмигивает Джин.
– Ни хрена подобного. А что случилось с Безумным Ларри?
– Черт его знает, – мотает головой мой собеседник.
Вот так поворот! Его боялись, его уважали. Он был крутым налетчиком. И вдруг оказывается, что у парня другая ориентация. Готов поспорить, что он жил в соответствии с принципом: «Лучше дать, чем взять», и у него на попечении всегда находились сирые и убогие. Мне даже невыносимо думать об этом. В Ларри стрелял какой-то человек в маске прямо на пороге его апартаментов. Всадил в него четыре пули. Считалось, что парень, который обнаружил тело и вызвал «скорую», был всего лишь случайным прохожим. Но в свете всего того, что поведал мне Джин, кажется, между ними существовали более тесные отношения. Когда парень вернулся из телефонной будки, Ларри уже в квартире не оказалось. Полиция обнаружила четыре гильзы, пули, застрявшие в деревянной части стены, и кровавый след, ведущий к тротуару. Но никаких следов самого Ларри.
– Погоди-ка, Джин, ты сказал, все улажено?
– И хорошо, что улажено. Я послал кое-кого повидаться с Мортом. Он потом вернулся и рассказал, как все случилось. Затем я отослал его же переговорить с парнем, который собирался перекинуться словом с Дэнни О'Марой. Он вернулся с ответом, что, если нам нужно убрать Фредди Херста, он не возражает. Он вообще удивлен, что никто до сих пор этого не сделал. Также передал, что, когда Фредди очнется в больнице, его семья должна получить небольшую компенсацию. Пускай валят во Флориду и фотографируются с Микки и Минни в Диснейленде. Еще Дэнни сказал, что попросит кого-нибудь перебазарить с хозяином кафе и поинтересоваться, есть у него желание сохранить бизнес или нет.
– Раскошелиться придется Морти?
– Конечно. Послушай, хоть Фредди и не пользуется особой популярностью и толку от него нет никакого, но ему все же стоит выплатить небольшое пособие. И получит он его в любом случае, от нас или от кого-то другого.
– Он объявит себя жертвой криминальных разборок?
– Именно. Некоторые козлы считают, что жизнь это футбольный тотализатор, и специально нарываются на трепку, чтобы сорвать как можно больше деньжат. Так или иначе, Морти может себе это позволить. Десять, даже пятнадцать «штук» – сумма не смертельная.
– А Дэнни не интересовался, с какой стати мыс Морти оказались в районе Калли?
– Полагаю, у него есть дела поважнее, чем волноваться, где и чем вы двое обедаете. Короче, если мы не известим О'Мару о своем решении, он, вполне возможно, воспользуется своим правом и будет действовать по собственному усмотрению. Теперь давай-ка выкладывай все подробно. И, как ты вчера сказал Джею Ди, ничего личного.
Джин принимается опрашивать меня, внимательно выслушивая каждую мелочь. Он снова и снова задает мне вопросы о том, с чего началась стычка в кафе. Так обычно ведут себя законники. Вновь и вновь задают тебе один и тот же вопрос, потом другой, третий…
– Ладно, вы вернулись со стрелки с Билли Фальшивкой и Цыпочкой.
Потом миллион вопросов о Билли и Цыпочке.
– Хорошо, побазарили с ними, так? Вошел Фредди.
Я рассказываю Джину, что в момент столкновения мне показалось, что Фред под кайфом. У него абсолютно не было тормозов. Ему как будто доставляло удовольствие глумиться над Морти.
– Как же он просчитался, – замечает Джин.
И подмигивание, и кивок головы, и даже слова: «Ладно, Морт» – все это серьезные ошибки Фреда. Далее Джин интересуется развитием событий. Шаг за шагом, удар за ударом. Но не так, как жаждущие кровавых подробностей легавые. И не как мастер, изучающий изделие своего подмастерья. Он сдержанно, расчетливо выслушивает каждую подробность, словно изучает свидетельские показания и готовит защиту.
– Ты считаешь, Фредди спровоцировал Морта на подобную агрессию?
– Думаю, да. Но я бы не попался на такую наживку.
– Ты ведь не мистер Мортимер.
Снова и снова начинаем все заново, с самого начала, подробнее, больше деталей, еще больше…
– А что за парни, что сидели в кафе? Снимал ли Морти перчатки? Подумай хорошенько. Снимал или нет? Уверен? Точно не снимал? Кто платил за чай и кофе?
– Кажется, никто. Мы так и не рассчитались. Фредди пытался раскрутить Морти на несколько фунтов. Сказал: «Заплатишь, Морт?» Кажется, эти слова и сыграли роковую роль.