Данные совпадали: Мухин Виктор Иванович, «родился», «выдан» и так далее. С полузнакомой фотографии пялилась его собственная физиономия: смугловатая кожа, густые брови, глаза замутненные, но с блеском, под ними глубокие тени, на щеках – темные впадины. Видок, откровенно говоря, нездоровый. Фотограф, сволочь, лишнюю лампочку зажечь пожалел.
Почти на каждой странице в паспорте оказывалась какая-нибудь печать: группа крови, отметка о высшем образовании, штамп военкомата.
Ближе к концу, после незаполненной графы «Судимость», Мухин нашел страничку «Прописка». Вероятно, в паспортах здесь указывали все, вплоть до анализов.
Прочитав адрес, Виктор его тут же вспомнил – но лишь через мгновение после того, как разобрал казенные закорючки. Теперь, разобрав, он мог описать свое жилье достаточно подробно – начиная от планировки и заканчивая цветом наволочек. Но это – теперь. А раньше?.. Только что, до подсказки, он даже не представлял, куда ему податься.
«Академическая». Это недалеко.
До новой квартиры он добрался минут за двадцать – вырулил обратно на Профсоюзную, проехал в сторону центра, чуть-чуть попетлял во дворах и наконец нашел дом, в котором проживал уже пять лет.
Ключей на связке было четыре штуки, но к замку почему-то ни один не подошел. Виктор позвонил.
Внутри клацнуло, и перед ним возникла худая фигура в семейных трусах.
– Здрасьте, Виктор Иваныч, – сказал молодой мужчина, скорее даже юноша. Небритый, нечесаный, с фантастически волосатыми ногами.
– Здорово.
Оттеснив соседа – или родственника? – Мухин шагнул в прихожую. Сосед-родственник посторонился, но неохотно, с каким-то театральным недоумением.
– Слушаю вас, Виктор Иваныч. Забыли чего?
– Я?.. – Мухин увидел в зеркале свое перекошенное лицо. – Я тут живу.
Незнакомец облокотился о стену и беспомощно улыбнулся.
– Живете?..
Из комнаты вылезла его подруга в тельняшке, едва прикрывавшей то, за что ее любил красавец в трусах.
– Здравствуйте, Виктор. Договорились же: без звонка вы нас не навещаете. Мы гарантировали порядок, это да, но ведь не каждый день! Обои не рвем, паркет не царапаем…
Мухин начал прозревать. Очевидно, они с женой сдали квартиру этим сосункам.
– Ребят, вы будете смеяться, но я и правда забыл… – кисло произнес он. – Забыл, где я сейчас обитаю. Головой немножко ударился и… фьють. Как ветром.
Квартиросъемщики напряженно переглянулись.
– Да мы не знаем, – сказала девушка. – Откуда нам знать?
– Телефон-то я, наверно, вам оставлял.
– Так вы и телефон забыли?!
– Сильно ударился, – признался Мухин. – Очень сильно.
Юноша отклеился от стены и принес тетрадный листок.
– Пожалуйста. Светлане Николаевне привет передавайте, – сказал он и приоткрыл дверь, намекая, что Виктору уже пора.
– А Светлана… Светлана Николаевна – это кто?
– Так она же у нас преподает!
– Зоологию?
– Почему зоологию? – растерялся юноша. – Историю преподает. Мы с вами через нее и познакомились. Ну, чтобы квартиру… Мы спросили, нет ли квартиры подешевле, она и посоветовала.
– Ага… У вас – историю, а у меня?.. Я-то с ней откуда знаком, с вашей Светланой?
– Виктор, вам бы к врачу обратиться, – проговорила девушка. – Светлана Николаевна – ваша теща.
Мухин нахмурился. Теща, естественно. Как же он сразу-то?.. Сдали квартиру студентам, а сами переехали к теще. К «маме», получается.
– Вот что, орелики… – строго сказал он.
– Мы за июнь заплатили, – объявила девушка, предчувствуя что-то дурное.
– Не волнует. Полчаса вам хватит? Ладно, час. Можете не торопиться.
– Игорь, ну что ты стоишь?! – спросила она.
– А что мне с ним – драться? – буркнул юноша.
– Правильно, Игорь, – сказал Мухин. – На это время уйдет. Сумки у вас есть, или в руках все понесете?
– Игорь! – возмущенно крикнула девушка.
В комнате послышался какой-то лепет, не то «гу-гу», не то «гы-гы», а спустя секунду – дикий, неистовый рев.
– Черт… У вас еще и ребенок? Сами-то вы кто?..
Виктор хлопнул дверью и медленно направился вниз по лестнице. Спешить было некуда: ребенка выкидывать жалко, к теще переться неохота, где дача – неизвестно. В принципе, про дачу можно было выяснить у той же тещи, Светланы… как ее?.. Николаевны, но Мухин знал, что туда он тоже не поедет.
Выйдя на улицу, он сел в машину и задумчиво погладил руль. У него было две квартиры, но ни в одной из них он поселиться не мог. У него была жена, но он с трудом представлял, как она выглядит.
Виктор завел мотор и, включив радио, тронулся вперед – без всякой цели, просто чтобы не стоять на месте. У выезда из двора он притормозил, пропуская раскрашенную «Газель», и прочитал на кузове:
«ИЧП РЕНЕССАНС. Вторая жизнь Вашей мебели».
Мухин тяжелым взглядом проводил грузовик и сзади рассмотрел номер: «021».
– Стало быть, на улицу Ренессанса, – решил он.
Глава 2
– «Возрождения»?.. – Таксист зачем-то потрогал нос и сплюнул. – Нет.
– Что «нет»? – спросил Виктор. – Не знаешь?
– Нет такой улицы, – заявил он. – Можешь не искать.
Мухин газанул и тут же затормозил возле другого такси – у кинотеатра их стояла целая шеренга.
– Не, – отозвался второй. – «Возрождения» я не слышал. Никогда не слышал.
Третий и четвертый сказали примерно то же, а до пятого Виктор не доехал – он как раз поравнялся с табачным киоском и вышел за сигаретами.
– Вы, молодой человек, потеряли что-то? – раздалось рядом.
– А?.. – рассеянно вякнул Мухин.
У него за спиной стоял благообразный старик с идеальной осанкой и удивительными белыми ресницами, пушистыми, как у ребенка. Старик теребил щегольскую палочку – до трости она все-таки не дотягивала, но и клюкой назвать ее было нельзя.
– Я, простите за назойливость, видел, как вы к таксистам обращались, – молвил он. – Таксисты не скажут. Им отвезти интересно, деньги с клиента получить, а справки давать они не обязаны. Н-да… Такая порода.
– «Возрождения», – отрывисто произнес Виктор. – Говорят, улицы Возрождения нет…
– Неправду говорят. Кстати, мне туда же.
– Серьезно?! Я на такую удачу даже не рассчитывал, – признался Мухин.
– Я тоже не рассчитывал на… гхм, такое везение, простите за каламбур.
Пассажир неторопливо, с достоинством уселся и поставил палку перед собой, точно был не в «девятке», а в собственном экипаже.
– Городским транспортом здесь неудобно, на двух автобусах, – продолжал он. – Или на метро, но тогда еще пешком придется… А откуда вы про улицу Возрождения знаете? Сейчас редко, кто ее вспомнит.
– А я вот взял, и вспомнил, – отшутился Виктор.
Он выехал на Октябрьскую площадь и остановился у светофора. На угловом доме висела синяя табличка: «Площадь 7-го Ноября».
– Что это за… – начал он, но старик его перебил:
– Все время прямо. Прямо, прямо и прямо, – указал он сухой ладошкой. – А потом два раза налево.
– Вы так здорово Москву знаете… – пробормотал Мухин, исключительно для поддержания разговора.
– Опыт, молодой человек.
– Таксистом работали?
– Ну… вроде того, да. Ездил много.
Дома впереди расступились, и из-за крыш выглянуло громадное пятиугольное здание – ни дать ни взять, Пентагон.
– Лево руля, – распорядился пассажир. И как бы между прочим добавил: – Вообще-то, улицы Возрождения в Москве нет.
– Переименовали? Вот, почему никто ее не помнит. Все-таки хорошо, что мы с вами встретились.
– Хорошо, – согласился старик. – Тут опять налево… Только ее не переименовывали. Ее сразу под другим названием построили. Планировали «Возрождения», получилась «Луначарского». Вон за тем перекрестком.
Свернув у старорежимной аптеки, Мухин посмотрел на номер дома и прибавил скорости, благо улочка была пустой и тихой. В пятнадцатом доме находился овощной магазин, в семнадцатом – что-то непонятное, явно коммерческое, в девятнадцатом была почта.
За почтой стоял бесхозный рекламный щит, полностью закрывавший обзор. Из-под ржавого края выглядывали мелкие заморенные деревца и угол скамейки. Миновав щит, Виктор увидел маленький, по-осеннему захламленный садик.