«Черт! Как неловко-то! И Димас все видел? Утром, когда уходил… Наверняка».
Лицо Рея раскраснелось, как после пятикилометрового кросса, а чувства где-то внутри вспыхнули с новой силой. Вполне понятное смущение, ведь одно дело в таком виде просыпаться в одиночку, а совсем другое — когда на соседней кровати был чужой человек… Ой ли? Чужой? Сейчас юноша совсем в этом не был уверен — ведь наравне с отголосками вины он испытывал и непонятный трепет. Словно Рею хотелось, чтобы Дим увидел то, что увидел…
«Черт! Нельзя же так! Нельзя!».
Он не актер, который на сцене упивается вниманием окружающих… Напротив! Юноша до сих пор старался, по возможности, держаться в тени, играя роль «серого кардинала», а скорее, притворяясь ниндзя, воином из далекого прошлого, из книг… Тенью-убийцей, которая пока еще никого не убила.
Да уж… Почему тогда сейчас все изменилось? Почему сейчас Рею особенно не все равно, как он выглядит? Кстати, надо бы себя в порядок привести… Юноша поспешно выбрался из такой уютной и такой коварной кровати, быстрым шагом подошел к зеркалу и, почти уткнувшись носом в гладкую поверхность, начал подробнейшим образом исследовать самого себя. После чего, скептически улыбнувшись отражению, убежал в ванную, зачем-то прикрыв за собой дверь…
…Через полчаса в комнату вышел совершенно иной человек, Рей буквально родился заново, как легендарная птица, раз за разом восстающая из пепла. Темные, склонные к кудрявости волосы, были аккуратно расчесаны и уложены, а челка придавала юноше несколько залихватский вид. Тщательно выглаженный костюм сидел, как влитой, гармонируя с заметно посвежевшей и радостно улыбающейся физиономией. Не хватало только строгого черного кейса, и Рей один в один походил бы на импозантного мафиози конца двадцатого века. По крайней мере, именно такие образы он встречал в прочитанных книгах…
— Жаль, что тетради и ручки остались в далеком прошлом, — с усмешкой сказал юноша самому себе. — Однако… У меня еще около десяти минут — чем бы заняться?
Притихшая комната не обещала развлечений, а к коммуникатору было элементарно лень подходить, включать его, соединяться с сетью… Да ну, вот еще. Рей помотал головой, радуясь почти кристальной ясности мыслей и необычному покою, разливавшемуся внутри.
«Наверное, это и называется — быть в мире с собой».
Подумал он и уже собрался уходить, когда взгляд, мельком скользнувший по столу Димаса, по корешкам книг, по рожицам статуэток, остановился на маленьком листке белой бумаге, оставленном на самом видном месте. Записка. Причем, буквально под носом у Рея лежала, а он ее заметил в самый последний момент…
«Интересно, что там?»
Разыгравшееся воображение рисовало страшные тайны, леденящие кровь и царапающие душу острыми когтями истории, завещания и карты сокровищ… Но реальность оказалась куда как проще.
«Можешь брать мои книги», — гласили неровные строчки, написанные от руки, — «Надеюсь, найдешь в них что-нибудь полезное… Рей».
Последнее слово торчало в самом центре, будто Димас хотел дописать еще пару предложений, но передумал и ограничился кратким, почти ничего не значащим сообщением… Хотя, почему не значащим? Юноша так и так собирался спросить разрешение, только дырявая, словно иссеченная пулями мишень в тире, память не позволила это сделать еще вчера…
«И все же», — пришла мысль, когда Рей уже вышел в коридор, — «что еще хотел сказать Дим… и почему не сказал?»
День пролетел незаметно. Как ни странно, новых происшествий не было, занятия не отменялись, а лекция по истории войн прошла на редкость буднично и спокойно. Рея, который откровенно наслаждался умиротворенностью в собственной душе, это только порадовало. Юноша, порядком измотанный переживаниями последних дней, вряд ли выдержал бы в подобном ритме еще какое-то время и передышка пришлась весьма кстати… Как оазис для путешественника, умирающего от жажды в жаркой и безжалостной пустыне.
Рей без особого интереса слушал лекцию, пропуская мимо ушей даты, имена и факты. Сейчас его это не волновало или, по крайней мере, волновало гораздо меньше, чем собственные чувства. Да уж… Этот несносный Димас Рах донельзя взбаламутил тихие воды уютного мирка юноши. Рей старался, по кирпичику строил фундамент свого взгляда на объективную реальность, а потом… Хватило пары дней, пары разговоров, нескольких, в общем-то, вполне рядовых происшествий — и все разлетелось к чертовой матери. Словно его замок — был облачным замком, просто иллюзией, продержавшейся удивительно долго…
Что по этому поводу думал сам курсант Рах, Рею узнать не удалось. Троица бездельников села в стороне от остальных, подозрительно молчала все занятия, даже не пытаясь шутить и подкалывать других учеников. Казалось, они выжидали, но если лица Гестаса и Морта были абсолютно непроницаемы, напоминая восковые маски, то Дим откровенно витал где-то далеко, в небе, среди звезд и ярких комет. Он улыбался и смотрел сквозь лектора, сквозь стену, сквозь здание академии, туда, где исчезала вдали зыбкая линия горизонта.
«И это еще меня мечтателем обзывают?»
Фыркнул про себя Рей, украдкой поглядывающий на сокомнатника. Юноше очень хотелось понять, действительно ли для курсанта Раха важен их вчерашний разговор, в самом ли деле тот был невыносимо одинок… Или же это просто иллюзия, обманка, ложная догадка, посетившая излишне впечатлительную голову Рея.
После занятий, когда вконец размечтавшийся юноша совсем перестал воспринимать то, что говорили на лекциях, и, насвистывая под нос веселую беззаботную мелодию, вышел из аудитории, его встретила безобразно улыбающаяся и счастливая до ужаса рожа Адама Голода.
— Ты плохо стрелял, — не здороваясь, сообщил админ игры. — Я рассчитывал на большее.
— Ну, извини, — Рей, хорошее настроение которого казалось незыблемым, только пожал плечами. — Я старался.
— Плохо старался, — упрекнул Адам, разом поскучнев. — В следующий раз я буду ждать большего прилежания…
— В следующий раз?
— Впрочем, — перебил сам себя админ, которого совершенно не волновали слова собеседника. — Следующего раза не будет, так что… Увидимся.
Он обнажил белоснежные зубы, что, по идее, должно было обозначать улыбку, а на деле казалось страшнее оскала тираннозавра Рекса. Монстра, увиденного Реем на картинках в Сети…
Сочтя миссию выполненный, Адам, как опытный шпион, ускользнул, не оставив и следа, а Рей, отвлеченный разговором, не заметил, как и куда ушел Димас.
«Черт! Хотел же проследить, где этот подозрительный тип шляется…»
Мысленно выругался слегка расстроенный юноша, хорошее настроение которого немного поблекло. Чуть-чуть, самую малость, но поблекло, помутнело, потеряло яркость. Вот черт… Даже обидно, что такой день хороший, ничего не происходит, никто палки в колеса не засовывает, не дразнит и не докапывается, как кладоискатель до пиратских сокровищ… А какая-то мелочь, ерунда, сущий пустяк служат той ложкой дегтя, которая, как известно, портит любую бочку меда.
Юноша шел по коридору, то ускоряя, то замедляя шаг и постепенно, как по лестнице, спускался с небес на землю. Его настроение пока было хорошим, но в нем уже отсутствовала прежняя беззаботность, такая детская и такая приятная, будто шикарный торт после долгой диеты. Да уж… Рейнольд Мерри чувствовал, что изменился, но это изменение больше походило на разрыв. С прошлым, с привычками, с одиночеством… Больно, жестоко, необходимо.
«Ладно… Надо почитать книги, отвлечься немного».
Огонек около двери призывно горел и Рей, по привычке, потянулся за ключом, успел даже залезть в карман и ухватить пальцами твердый пластик… А потом понял, что дверь не заперта — индикатор расплывался зеленым, прямо, как глаза юноши…
— Эй, Дим! — обратился курсант Мерри к своему сокомнатнику… точнее, к его спине. — Ты чего так рано? Случилось что-то? Война, наконец, постучалась в двери человечества?
Димас не ответил, только склонился над кроватью Рея и начал копаться усерднее. Как волк, закапывающий остатки добычи… Стоп! А что он делает у чужой кровати?!