— Где я? — Дим смотрел вверх, пытаясь понять, в каком учреждении могут быть настолько высокие потолки. — В больнице?
Резонный интерес… Вполне понятный, но лишь по мнению юноши. Потому что незнакомец, услышав его слова, негромко рассмеялся.
— Извини, но первоначальный план не предусматривал госпитального комплекса, — если собеседник хотел изобразить голосом нечто вроде недоуменного плечепожатия, то ему это вполне удалось. — Мне и так пришлось сделать массу перестановок, чтобы соорудить небольшую… хм… палату для тебя.
Небольшую?! Взгляд Дима скользнул по серому металлическому потолку, теряясь в просто-таки огромном пустом пространстве. Да, здесь можно целую дивизию разместить — и еще место останется… Или пару шаттлов припарковать. Или…
— И все же — где я? — повторил заинтересованный юноша. — И как я сюда попал?
Он ожидал уклончивого ответа — уж слишком вежлив и добродушен хозяин этих хором… неоправданно вежлив и добродушен. Вряд ли в мире найдется человек обладающий подобными возможностями и проявляющий при этом столь большое человеколюбие. Подобрал, пристроил, обустроил… Кстати! А как незнакомец вытащил его из Леса Ивви? Дим точно не слышал этого голоса после начала войны… Странно, неправдоподобно странно. Как-то… не по-человечески.
— Ты необычный человек, мистер Димас Рах, — мягко ответил хозяин помещения, продолжая гнуть свою линию. — Ты понадобился мне, и потому оказался здесь, в моем… дворце.
— А мое желание и нежелание уже никому не интересно? — наигранно заворчал Дим, приподнимаясь на кушетке. — Меня никто не хотел спросить, прежде чем тащить не пойми куда…
Юноша мог разглагольствовать довольно долго, но человек, которого он увидел, этим самым разглагольствованиям отнюдь не способствовал. И курсант Рах без лишних колебаний заткнулся, переключив свое внимание… на одежду хозяина «дворца». Уж очень та была странной. Вернее, нацепи строгий темно-синий костюм с темно-синим галстуком какой-нибудь солидный политик — это было бы нормально. Или закутайся незнакомец в стерильный белый халат… Но типичный обитатель тесных лабораторных помещений одетый так, словно он собрался на вечеринку для высшего общества?! Это перебор… Это слишком… Это…
— О, да, ты прав, я действительно не слишком-то вежлив, — светло-карие глаза мягко смотрели на Дима, который буквально увязал в этом взгляде. — Я же забыл представиться… Итак, меня зовут Габриэль.
Он приоткрыл рот, обнажив неровные белые зубы. При желании это даже можно было счесть улыбкой.
— И я рад познакомиться с тобой, мистер Димас Рах…
8
Здесь отсутствовал орган, на котором можно сыграть «Реквием», черные одеяния священников не мелькали за стволами деревьев, могильный запах не поднимался от земли… Но Адам Голод слишком отчетливо понимал, что если не уйдет с дороги, то прекратит свое существование. Полностью и навсегда.
«Раз, два, три… В глаза смерти… посмотри…»
Неуклюжий стишок, запавший в память, когда Адам был младенцем… Когда он еще смотрел на мир широко распахнутыми глазами… Как наивно. Стоило вовремя отхлестать себя по щекам, до красноты, до обжигающей боли… Правда, сейчас уже поздно сожалеть. Или думать, что было бы, если… Если бы все было иначе.
«Не будет… Не произойдет… Не изменится…»
Отрешенные от мирской суеты зрачки «Уриила» безмолвно уставились на упрямую «жертву». Не такую твердоголовую, как предыдущая, как эта девчонка, Рей, но тоже упорно стоящую на своем. Видимо, Мани Пуллита подобная мелочь не слишком смущала… Видимо, для него админ игры действительно был лишь незначительной преградой. Видимо, он давным-давно все за всех решил…
«Уйти… К черту эту миссию…»
Габриэль простит, наверняка простит… Хорошего агента в наше время не так просто найти, тем более — гения. А в том, что он гений, Адам не сомневался ни капли… И в своей лояльности к Габриэлю — тоже не сомневался. Вообще, было много вещей, в которых админ игры черпал уверенность. И гораздо меньше того, что выбивало Адама из колеи… Самая большая проблема заключалась в том, что непросчитанный фактор по имени Мани Пуллит стоял сейчас буквально на расстоянии вытянутой руки…
— Принятое решение необратимо, — скучным голосом сообщил «Архистратиг». — Определяйся быстрее. Я не образец долготерпения и понятие вечность для меня — нелепая абстракция. Особенно, если дело касается ожидания.
— Ты хочешь пройти дальше? — Адам провел языком по шершавым губам. — И боишься оставить меня за спиной? Боишься, что я брошусь на тебя с отравленным кинжалом? Хах… Смешно. Ты бы еще…
— Время вышло, — равнодушно оборвал админа «Уриил». — Какой будет ответ?
Админ криво оскалился. Мани Пуллит одетый, как прокурор, решивший поизгаляться над подследственным, поляна, как зал судебных заседаний, невидимые судьи, шепчущие слова на несуществующем языке, и адвокат в виде нервно бьющейся «черной вены»… Фарс, ставший реальностью, реальность, обернувшаяся кошмаром… Адам Голод никогда и ничего не боялся. Максимум, опасался, имел в виду, принимал в расчет… Но страх? Нет, админ игры не знал этого чувства…
Раньше не знал.
— Я… забыл… моя цель… — голос Адама дрожал, а слова были скорее обращены к воздуху, к человеку, находящемуся за сотни километров отсюда, чем к «Уриилу». — Прости… Я… наверное… слишком слаб… И слишком мало знаю… Я обещаю! Я научусь! Я… не выживу… Прости.
Админ игры поднял оружие и прицелился. Прямо в левый глаз Мани Пуллита.
— Здесь и сейчас все закончится. Эффектная точка… Всегда мечтал. Как наивно…
Адам замолчал на полуслове и зажмурился. А потом выстрелил, непроизвольно вздрогнув от оглушительного, как ему показалось, грохота. Словно концентрированная адская сила вырвалась из дула, расколов мир на две неравные части… Которые тотчас канули в обмораживающей тишине.
— Промах, — безучастно констатировал голос из-за спины. — Я же говорил, что ты упустил свой шанс.
Веки неохотно разомкнулись, обнаружив иссеченную светом пустоту.
— Одна попытка, одна неудача, — голос Адама принадлежал другому, старому, как непрожитое время, человеку. — Я ошибся… Надо было просто уйти…
Лес Ивви молча наблюдал за окончанием разговора, решив до самого конца не вмешиваться. У него хватало своих забот…
— Ты сделал свой выбор, — с издевательским сочувствием палача заметил «Архистратиг». — Тебе стоило подумать, как следует…
— Наверное… — юноша взглянул на бледное небо, понимая, что ему недолго осталось наслаждаться этим зрелищем… и вообще, чем-либо в этом мире. — Наверное, ты прав…
— Я всегда прав.
Шорох листвы за спиной, недоброе дуновение ветра. Если бы у Адама была хоть капля сил, он мог бы попытаться убежать… А если бы у него было хоть немного уверенности, он бы закрыл глаза… Но юноша просто стоял и смотрел на небо. Просто стоял и смотрел…
— Прощай, — сказал админ самому себе, на миг справившись с дрожью. — Эта игра была интересной…
— Прощай, — в голосе Мани вновь проявился тон скучающего мещанина. — И не бойся…
«Уриил» коснулся висков Адама и, наблюдая, как осмысленное выражение в глазах курсанта уступает пустоте, ласково прошептал:
— Я не убиваю глупых детей…
Дим никогда еще не встречал таких огромных помещений. Именно огромных: зал, в котором он (не по своей воле, надо заметить) сейчас находился, просто-таки поражал воображение. Потолок казался небесным сводом, стены возвышались, как отвесные серые скалы, а пол… Металлический и шершавый — сугубо из практических соображений, вряд ли хозяин «дворца» хотел, чтобы гости изображали из себя конькобежцев — он был просто бесконечным, как водная гладь. Только волн не хватало…
Да, словно море, ограниченное горными массивами и крышкой небосвода. Море, подступающее к главной детали композиции — громадному стальному креслу, выполненному в стиле древних королевских тронов. С массивными подлокотниками и высокой спинкой, с украшениями и красивой резьбой по металлу… Если начистоту, то, по мнению Дима, этот предмет мебели был здесь единственной «живой» деталью. Не потому, что сейчас на импровизированном троне восседал, излучая во все стороны доброжелательность, некто Габриэль, и даже не потому, что, судя по расположению, стальная табуретка, как прозвал эту штуку про себя Димас Рах, являлась центральной деталью интерьера. Просто… Нет, конечно, странно употреблять подобные эпитеты по отношению к металлическому креслу, пусть и очень оригинальному, но…