Мак заканчивает разговор чертовски вовремя, потому что, когда я смотрю через лобовое стекло на свой дом, то вижу полное крыльцо постояльцев.
Мэддок стоит у перил, Рейвен рядом с ним, Кэп и Виктория слева от нее, а маленькая Зои уже на две ступеньки ниже.
Они улыбаются мне.
Ждут меня.
Будь я проклят, если это не отстойное зрелище.
Мы заканчиваем наш поздний ужин и направляемся в гостиную, чтобы пошалить. Кэп и Мэддок смеются над чем-то, что говорит Зои, в то время как Виктория притворяется, что разговаривает с ней по игрушечному телефону. Я смотрю на Рейвен, и она толкает меня локтем, на ее губах легкая улыбка. Проходит полсекунды, и вслед за этим раздается ее вздох. Я дома, и лишь это утешает.
Облегчение, которое приходит, когда кто-то рядом с тобой, несмотря ни на что. Нам повезло. Не у всех есть безопасное место. Почти уверен, что Бриэль такого чувства не испытывает.
И вот оно.
Бля.
— Поговори со мной, Понибой. — Рейвен поворачивается ко мне, еще раз доказывая, что она может чувствовать, когда что-то не так.
Мы оба следим за Мэддоком, когда он встает, опускаясь на колени в нескольких футах от нас. Он и Кэп начинают перебрасывать маленький мячик взад и вперед, играя в "Держись подальше от Зои".
Я улыбаюсь своей племяннице, бросая быстрый взгляд на Викторию, когда она присоединяется к нам на диване.
— Вы когда-нибудь задумывались, что происходит с детьми, которые не могут посещать наши групповые дома? Или те, кто облажался и вынужден покинуть их?
Когда ни одна из них не произносит ни слова, я поворачиваюсь в их сторону. Рейвен пристально смотрит на меня:
— Нет.
— Я тоже.
До сих пор.
— Они все из неблагополучных домов, вот почему им нужно новое место для начала, да? Почему их файлы оказались здесь? — Я делаю паузу. — Что, если некоторые из них перейдут из одной кучи дерьма в другую?
Она кивает, и она, и Виктория, полностью, сосредоточились на мне с любопытствующими лицами. Здесь большую часть времени рискованно и опасно. Мы это знаем. Всегда появляется новая проблема после предыдущей, кто-то чем-то жертвует. С нашими людьми обращаются как с равными, пока они не облажались, нет злоупотреблений, и мы не допускаем бессмысленной ненависти. В конце концов, здесь у всех есть выбор. Это может быть полезно для любого, кто хочет остаться здесь достаточно сильно.
Не так ли?
Рейвен наклоняет голову, появляется проницательный блеск в ее светлых глазах:
— Ройс?
Я перевожу взгляд с Виктории на Рейвен, двух девушек, которые приехали из уродливых мест, хотели большего и нашли это прямо здесь, черт возьми.
— Что, если мы облажались и что-то напутали?
Девочки обмениваются взглядами, медленно возвращая свое внимание ко мне, но разговор прерывается, когда маленькая рука Зои находит мою.
— Ху-мон, дядя Бро! Будь в моей команде. — Она резко дергает головой, и я следую за ней, когда она тянет меня. — Давай победим этих парней!
Мы все смеемся, а затем проводим следующий час, играя в "Держись подальше", отказываясь заканчивать вечер, пока Рэйвен не отключается на коленях Мэддока, а Кэп поднимает спящую Зои с подушки. Не так давно мы втроем допоздна засиживались вместе, тем более что Мэддок почти никогда не спал до появления Рейвен, а потом, когда она появилась, его ночи стали заполнены. Не то чтобы они не были рядом с нами почти каждый вечер, но прежде чем они слишком устанут, они исчезали, какая пара не хочет провести несколько часов без сна в постели наедине? Мы с Кэпом оставались несколько дольше, смотря фильмы и еще много чего, но это тоже изменилось, как и должно быть.
Я не злюсь, и никогда не буду злиться на то, что они проводят время со своими девушками, а у Кэпа есть две, с которыми он проводит время. Черт, я иногда иду в свою комнату, когда становится поздно, чтобы они не расстраивались и специально не оставались рядом со мной. Я знаю, что иногда так и бывает. Они бы никогда, черт возьми, не дали бы мне почувствовать себя лишним, и я люблю их за это, но они заслуживают того, чтобы побыть наедине.
Однако прямо сейчас, все вырубились, а я сижу в два часа ночи в своей комнате… Не уверен, что я бы признался в этом им, но у меня зуд под кожей.
Будет ли это всегда моей новой нормой?
Мои братья со своими девушками, а я сам по себе, черт возьми?
Недоверчивый.
Непривязанный и незаинтересованный.
В лучшем случае, мимолётный трах, не то, чтобы я все делал это быстро, но связи обрываются, когда за мной закрывается дверь.
Вот как мне это нравится.
Не так ли?
Приятно и легко, бездумно.
Без девушки?
Мой телефон пищит на кровати рядом со мной, и раздражение подогревает меня изнутри. Вздохнув, я беру его и, когда читаю имя на экране, хмурюсь.
Малютка Бишоп.
Неприятное чувство зарождается в глубине моего живота, и это очень похоже на разочарование, которое раздражает меня до чертиков.
Я усмехаюсь про себя.
Я должен был догадаться.
Я должен признать, что она почти одурачила меня, ведя себя как обычная, искренняя, странная девушка, у которой всё отняли… но она совсем может справиться.
Но сообщение посреди ночи?
Пожалуй, слишком, черт возьми.
Я думаю, что она ничем не отличается от любой другой девушки, в конце концов, но хочет соблазнить меня какими-нибудь ночными разговорами на подушках, вероятно, надеясь, что я еще не сбежал из ее койко-места и предложу отвезти ее в мой отель для того, чего она действительно хочет, но хорошо прячет. Она вела себя совершенно невозмутимо, как будто я был не в ее вкусе или что-то в этом роде.
Ладно, хорошо.
Я всем нравлюсь, и сейчас она это доказывает.
Теперь, когда занавес опущен, я могу забыть обо всем остальном. Я переворачиваюсь на другой бок, и закрываю глаза. Ворочаюсь и ворочаюсь еще час, прежде чем любопытство съедает меня изнутри и заставляет меня действовать.
Я беру свой телефон.
Давай посмотрим, как быстро, безобидная маленькая Бишоп поблекла, позволив своему истинному облику зазвенеть теперь, когда она осознала, что есть возможность стать Брэй.
Я открываю текст и читаю его.
Мое лицо вытягивается.
Бля.
Я смотрю в потолок.
Черт.
Я переворачиваюсь, рыча в подушку, когда что-то, очень похожее на волнующее разочарование, шевелится у меня в животе. Я игнорирую это дерьмо, но я не могу игнорировать остальное. Вскакиваю, тянусь за телефоном и отправляю сообщение Маку, моя голова откидывается назад после того, как оно отправлено.
Я думаю, всё, блядь, решено.
Бриэль
Врываюсь на первый урок за минуту до конца, с недоеденным йогуртом, спрятанным рядом, и бросаюсь на свое место, Мика уже на своем рядом со мной. Он кивает подбородком в знак приветствия, но сосредотачивается на своем телефоне, пока я пытаюсь отдышаться. Звонок звонит и учитель, не теряя времени, начинает урок. Мой телефон начинает вибрировать в переднем кармане моего рюкзака. Я ставлю йогурт на стол и достаю его, мои глаза застывают на экране, как только я вижу имя, вспыхивающее на нем.
Что за черт?
Я держу его на ладони и смотрю на него, пока он не перестает звонить, а затем звонок раздаётся снова. Мика хихикает рядом со мной, но это смех шокированного веселья, тот смех, который покидает тебя, когда ты стал свидетелем неправильного решения, а человек, принимающий его, не знает.
Мои глаза устремляются к нему и сужаются, когда я вслепую кладу эту штуку на свой рабочий стол. Мика усмехается.
— Плохой гребаный ход, девочка.
— Извини… — Я прерываюсь, когда дверь с громким стуком распахивается.
Все взгляды устремляются в переднюю часть комнаты, и о Боже мой! Шок, холодный и быстрый, распространяется по мне со скоростью падающей звезды, крадя мои мысли. Мое дыхание. Мою способность двигаться.