— Сам знаешь — уже полушепотом, знакомым до боли движением теребит пояс на юбке.
— Вслух Соня
— Хочу тебя. Доволен?!
— Очень, поехали — думал взбрыкнет, уйдет, оставив меня терзаться.
Обходит машину и садится. Стою в немом восторге от ее смелости. Всегда удивляет.
В машине искрит от напряжения. Соня поминутно облизывает губы, отвлекает. У меня даже ладони вспотели. Чем ближе к цели, тем острее. В лифте расходимся, становясь напротив. Гуляю по ней глазами. Подмечаю, как ноги скрестила. Как ремешок теребит на сумочке. На меня не смотрит. Вижу, как тело мурашками покрывается, соски проступают через блузку. У меня итак под брюками апокалипсис. Еще немного и ширинка разлетится к херам.
Электронный замок на двери впускает в квартиру. Щелчок. Притискиваю к стене, коленом раздвигая ноги. Дергаю полы блузки, отрывая пуговицы. Стягиваю кружевной лифчик вниз, обнажая грудь. Присасываюсь, кусаю, обвожу языком вершинки. Другую сжимаю рукой. Рычу. Соня стонет громко. Лаская пальцами волосы, царапает. Стягиваю штаны, позволяя прикоснуться к себе. За грудиной громыхает, жаром обливает. Задираю юбку, стягиваю, рву трусики. Касаюсь промежности, течет по моим пальцам, горячая вжимается в мою ладонь. Не могу больше. Хватаю за попу, приподнимаю и насаживаю на себя. В нее. Глубоко. До упора. Крик как музыка оглушает, стирает сдержанность. Долблюсь рывками. Сильно жадно. Соня бьется в конвульсиях от удовольствия. Хочу резко выдернуть, уже на грани сжимает ногами, заставляя остаться внутри.
— Во мне… до конца… можно… хочу
Почти не слышу. Кончаю, разлетаясь на атомы. Спускаю в нее. Ох**вая от удовольствия. Прижимаюсь губами к шее. Пять…. Десять…
Восстанавливаем дыхание. Медленно опускаю Соню. Стоит, опираясь на стену. Натягиваю штаны и несу на руках на кровать. Ложусь рядом лицом к лицу.
— Макар, что теперь будет — шепчет, прижимаясь лицом.
— Сонь, я тебя люблю, не могу без тебя — выдыхаю ей в губы. Так легко становится от этого признания.
Молчит, вглядываясь, а потом выдает:
— Макар, я тогда побоялась тебе рассказать. Я сначала обиделась, потом все так быстро и с каждым денем, все страшнее тебя потерять было. Глупо наверно врать, чтобы не потерять, и в конце потерять из-за того что врала. Мне самой плохо было. Ненавидела себя. Но и Аллу подставить не могла. Она мне денег заняла, а когда узнала для чего, вообще забирать отказалась. И пришлось дорабатывать смены. А тебя я сначала наказать этим хотела, ну что секс за деньги самолюбие уязвить. Я их вернуть собиралась потом. Я тебя люблю. Очень. И не знаю. Если бы сказала, то нас никогда не случилось.
— Наверно, Сонь, я сейчас не знаю, как бы воспринял все это. Не сержусь больше. Забыли.
Отмираю, осознавая, каким идиотом был, что не выслушал раньше. Столько времени потеряли.
Глава 30
— Где ты был, все это время? Чем занимался? — ласкаю его лицо, еще не до конца веря что рядом. Что могу прикасаться. За это время черты лица чуть заострились. Серые глаза стали еще серьезней, с колкостью.
— Сонь, я тебе сейчас все расскажу, только обещай выслушать до конца — смотрит, вглядываясь в самую душу. У меня холодеет внутри, понимаю то что он расскажет, повлияет на нас.
— Хорошо — задерживаю дыхание, собираюсь внутренне, сердце саднит.
Макар поднимается, усаживаясь. Нервно как-то, словно слова подобрать не может.
— Может чай? — поднимается, удаляясь на кухню.
Я иду следом, вижу что тяжело разговор начать. И это пугает еще больше.
Вхожу и усаживаюсь за стойку. Макар суетится, переставляя чашки с места на место. Я впервые вижу его таким неуверенным. Не знаю чем помочь. Интуитивно понимаю, что он первый должен начать.
Дергается, обжегшись кипятком. Вытирает стол, резко кидая тряпку в сторону. Упирается ладонями в столешницу. Плечи напряжены.
— Сонь, я в тюрьме был все это время — не поворачиваясь.
— Как это произошло? — хочу спокойно, но на последнем слоге слетаю на выдох.
— Я человека избил, он чуть не умер — я молчу, воздуха катастрофически не хватает — Я не жалею, бемби, это он тогда тебе шрам оставил.
Все полыхнуло огнем. Он из-за меня. Зачем. Все же уже случилось.
— Что с ним теперь? — все каменеет внутри, я сейчас как-то плохо все воспринимаю.
— Живой, а для него и этого много — поворачивается, усаживается напротив — Это еще не все.
Киваю и так поняла. Макар проводит руками по лицу и продолжает:
— Я был там тогда… с ним …
— Как?! — вскакиваю, роняя стул, Макар подрывается следом.