– Прости меня, я никогда не задумывалась об этом. Захотел бы – сам рассказал… – девушка тут же осеклась, потому что поняла, что её голос прозвучал слишком надменно и равнодушно, да и хмурый взгляд Кирилла говорил сам за себя. – Прости… Я имела в виду, что просто запуталась в себе и мне ни до кого не было дела… Я знаю, это жутко эгоистично, но я хочу узнать. Что ты хотел мне рассказать?
– Помнишь, ты мне сказала, что ты постоянно ждёшь меня по вечерам, а я где-то шляюсь допоздна, с какими-то шлюхами.
– Я не так сказала…
– Но суть та же.
– Согласна.
– Я не был с девушками. Я всегда приходил сюда, просто сидел и курил, – словно в подтверждении своих слов, он достал из кармана пачку сигарет и прикурил одну.
– Зачем? – прошептала девушка, осторожно забирая сигарету из его губ и с наслаждением затягиваясь, ёжась под недовольным взглядом Громова. – Не ругайся, я только одну…. А ты бери новую. И продолжай говорить… – девушка встала рядом с ним, продолжая курить и смотреть вместе с ним в окно.
– Я раньше жил в этой квартире. Всегда сбегаю сюда в сложных ситуациях, чтобы подумать. Я жил тут до семнадцати лет, вместе с папой, мамой и старшим братишкой.
– Подожди… Я слышала про твоего отца, он, вроде, важная шишка в этом городе? Но я ничего не слышала про твою мать и брата.
– Они погибли. В этой квартире. По официальной версии, они забыли выключить газ и легли спать. Думаю, не стоит говорить о том, как происходит отравление угарным газом. В общем, потом произошёл взрыв. Но как они могли забыть выключить газ и лечь спать оба, если было около часа дня? Меня до сих пор не покидает мысль, что всё это подстроено. Какими-нибудь конкурентами моего отца. А я был в школе… Сашка, так звали моего брата, приболел в этот день и не пошёл в институт: он учился уже на втором курсе. Мама всегда была дома, она не работала. И мне до сих пор не верится, что их нет. Такое ощущение, что они просто уехали, понимаешь? – его голос не срывался, словно парень уже давно смирился с мыслью о том, что больше никогда их не увидит, хоть и говорит совершенно обратное.
Женя ничего не стала отвечать. Всех своих родных она и не знала вовсе. Единственным близким для неё человеком был Кирилл, и на секунду она представила, что потеряет его. Сердце заколотилось с бешеной скоростью и как будто ухнуло вниз. Что-то неприятно сжалось в груди. Девушка выкинула окурок и приблизилась к Кириллу, осторожно обнимая его за талию, вдыхая запах его тела. Он обнял её в ответ, утыкаясь носом в её макушку. Он был так благодарен, что она сейчас была рядом с ним. Ему так сильно хотелось прижимать её к себе ближе…
– Женечка, прости меня, пожалуйста, за то, что я тебе тогда наговорил. Просто я тогда был так зол на тебя за то, что ты не послушалась, сбежала, да и ещё и для чего! Чтобы… переспать с этим… Стасом.
– Это ты прости, я правда вела себя, как дура. Впредь, я не буду так подробно описывать, для чего я иду к нему.
– Ты сейчас получишь.
– Я же шучу, – хмыкнула Женя, мысленно давая себе пятюню и радуясь, что Кирилл, хоть немножко, да ревнует её.
– В каждой шутке есть только доля шутки, а всё остальное правда.
– Верно.
Минутная тишина, крепкие объятия и хмурый взгляд Кирилла, устремлённый в пустоту за окном.
– Ты что же, спала уже с ним? – нахмурившись, прошептал парень, отодвигая от себя её хрупкое тельце и заглядывая в её глаза.
– Нет. Пока нет.
– Никаких пока, ясно? – всё же облегчение было ясно слышно в его голосе. – Почему ты так отчаянно пытаешься… кхм… сблизиться с ним?
– Не говори, будто не понимаешь.
– Я, правда, не понимаю, – Соколова поняла, что Громов на самом деле не врёт.
– Я тебя пытаюсь забыть. Всеми способами, – Женька зажмурилась и снова прижалась лбом к его груди.
– Дурочка ты ещё, Женька. Маленькая и глупая дурочка.
Его слова прозвучали настолько безобидно и нежно, что девушка даже не смогла на него обидеться.
***
До дома они добрались только через час, хотя идти было совсем не далеко, просто ребята гуляли вместе, и каждый думал о своём. Громов с грустью думал о своём прошлом, а Женька о его большой и тёплой ладони, которая нежно сжимала её тонкую ручку.
– Жень, ты не хочешь выпить? – спросил Кирилл, доставая из бара бутылку красного вина.
– Ты что, решил напоить меня?
– Нет, просто хочу вина. Ты будешь?
– Буду.
Они сидели за барной стойкой и потягивали выдержанное французское вино из бокалов. Болтали ни о чём, смеялись. Возможно впервые за долгое время обстановка в доме была настолько непринуждённой.
– Хватит тебе уже, все щёки красные, – с улыбкой сказал парень, делая последний глоток. Он и сам чувствовал, что сознание слегка поплыло, что говорить о девчонке, в которой от силы сорок пять килограммов?
– Это здоровый румянец, – слишком громко сказала Женька и тут же засмеялась. – Ладно-ладно, согласна. Не хочу блевать потом от перепоя… Пошли что ли фильм посмотрим…
– Уже час ночи, спать не хочешь?
– Нет. Я с тобой хочу побыть, – быстро сказала Соколова и тут же осеклась.
– Ну, пошли смотреть фильм, – с улыбкой проговорил Кирилл, потянув её в свою комнату.
***
Девушка сидела рядом с Громовым на кровати и пыталась вникнуть в суть фильма. Лёгкое алкогольное опьянение и присутствие в комнате тёплого Кирилла делали эту задачу практически невыполнимой. Поэтому девушка наплевала на фильм и, словно цыплёнок, уткнулась носом в бок парня, закрывая глаза. Он приобнял её за плечо, поглаживая по волосам.
– Кир, скажи. А если бы мы просто встретились на улице, и мне бы уже было восемнадцать, мы были бы вместе? – с надеждой спросила девчонка, не поднимая на него глаз.
– Думаю, да.
– То есть, всё дело в возрасте?
– Дело в том, что мы просто друг другу не подходим. Мне уже скоро задумываться о детях пора, а ты сама ещё ребёнок.
– Иди к чёрту, Кирилл Громов! Я не ребёнок.
– А ведёшь себя, как ребёнок.
– Ты задница, ясно? – Женька подобралась к нему ближе и уткнулась лобиком ему в шею, обнимая рукой за плечи.
– Как скажешь, принцесса.
– Я же люблю тебя…. Только не говори, что не знаешь, каково это – любить безответно.
– Почему же безответно? Я люблю тебя, но по-своему. Просто ты путаешь сестринскую любовь с любовью к мужчине, – устало объяснил парень, продолжая перебирать пальцами непослушные пряди её медно-рыжих волос.
– А то, что мне постоянно хочется тебя поцеловать, тоже прилагается к сестринской любви?
– Просто я чертовски сексуален, и ты не можешь устоять, – многозначительно поиграв бровями, с улыбкой сказал парень.
– То есть, ты всецело берёшь свою вину на себя? Я рада, что не виновата. Кстати, в этом – тоже, – с хитрым взглядом прошептала девушка и прижалась губами к его губам.
========== Глава 10. За пределами разумного ==========
***
Её губы везде. На щеках, твоих губах, шее… Ты чувствуешь, как она взволнованно хлопает глазками, щекоча ресничками чувствительную кожу. Её маленькая ладошка, которая нежно гладит тебя по щеке, чуть обросшей щетиной. И ты не можешь остановиться. Потому что это выше твоих сил, потому что это кажется как никогда правильным и нужным.
Кирилл обнимал девушку, пока она неумело целовала его губы, стараясь доказать ему свою «взрослость». Он отвечал ей со всей нежностью, на которую был способен. Женька провела ладошками по его волосам, перебирая пальчиками непослушные пряди. Соколова делала всё нервно и торопливо, будто боялась, что он оттолкнёт, и хотела успеть насладиться им. Осторожно схватив девушку за запястья, Громов легонько оттолкнул её от себя.
– Что? – прерывисто спросила Женька, пытаясь отдышаться.
– Подожди, куда ты торопишься? Набросилась на меня, как будто боишься не успеть, – обворожительно улыбаясь, сказал Громов, глядя на неё похотливым взглядом, от чего внизу живота девушки становилось ещё жарче.
– Просто я боюсь, что ты снова меня оттолкнёшь. Я тебе этого никогда не прощу, – девушка опустила глаза и стала нервно ерзать на Громове, пытаясь прийти в себя.