– Соколова, тебя к директору.
Рыжеволосая девушка, услышав свою фамилию, быстро подорвалась с кровати. К директору вызывали редко, только по очень важным вопросам. Женька сразу же стала перебирать в голове всё, что натворила в последнее время. Ничего смертельного она вроде не сделала…. В таком случае, зачем её вызывает Олег Петрович?
– Ух ты, видимо и до рыжей добрались его похотливые ручонки, – с ехидством спросила белобрысая девушка, которую Женька не любила больше всех. – Ты хоть сосать-то толково умеешь?
Обе подружки язвительно засмеялись, кидая косые презрительные взгляды на Женьку.
– Пошли на хуй обе, – спокойно ответила Соколова, подходя к Галине Леонидовне и обращаясь уже к ней. – Здравствуйте, что случилось?
Укоризненный взгляд её мудрых глаз зажёг огонёк чувства стыда где-то внутри, который, впрочем, быстро потух.
– Ты бы понабралась хороших манер, что ли… У тебя особый случай, не проворонь! – назидательно ответила женщина, потрепав рыжую по голове. Галина Леонидовна всегда выделяла эту девчонку из всех остальных, несмотря на то, что это было непедагогично.
– Какой такой особый случай?
– Тебя хотят удочерить, заберут уже завтра, – ответила она, ведя девчонку по коридору в сторону кабинета директора детского дома.
– Удочерить? С какой стати? – слова пожилой женщины, казалось, граничат с фантастикой.
– Ну, ты девочка хорошая, красавица, учишься хорошо, – Галина Леонидовна тепло улыбнулась. – Вот тебя и решили взять, что тут удивительного?
– Просто это как-то странно…
В кабинете директора пахло дорогим табаком и мужественным парфюмом. Олег Петрович был красивым мужчиной, слегка за сорок. Он нередко пользовался собственным положением: старшие приютские девушки охотно ложились под него, получая за это некоторые привилегии, типа походов за территорию приюта или мелочь на карманные расходы. По сути, они продавались ему за деньги, поэтому Женька считала их шлюхами: за это она и ненавидела своих соседок по комнате, потому что они и сами нередко рассказывали о том, как он хорош в постели.
Женя же была глубоко принципиальным человеком, поэтому такие девушки казались ей омерзительными. Но самое страшное было в том, что сейчас Соколова чувствовала себя немногим лучше. После того, что с ней случилось в подсобке, она чувствовала себя измаранной и грязной, хоть и понимала, что это не её вина. Девушка не привыкла расслабляться – она имела железный характер, поэтому всё, что с ней случилось, не могло её сломить.
Сев в кресло напротив стола Олега Петровича, она подняла на него глаза.
– Здравствуй, Евгения, – сказал приятный мужской голос. Женя поморщилась: настолько приторно прозвучало это имя из его уст. Она никогда не считала это своим именем и откликалась только на «Женьку» или «Женю».
– Здравствуйте, Олег Петрович.
– Как у тебя дела?
– Вы меня позвали, чтобы узнать, как мои дела? Хреново, если честно, но я справляюсь, – ни один мускул не дрогнул на её лице. Это холодное равнодушие всегда было её маской, пока она жила в этом приюте. Никто не знал, что она чувствует или о чём думает.
– Что ж. Ты права, я позвал тебя вовсе не для этого. Женечка, дело в том, что тебя хотят удочерить, – он подозрительно широко улыбался, что моментально насторожило рыжую.
– Нет.
– Что «нет»?
– Я не согласна. Я не хочу удочеряться. Я знаю, я имею право отказаться. Будет считаться юридически незаконным, если Вы меня отдадите без моего согласия.
Олег Петрович устало вздохнул: Женя всегда была смышленой девчонкой, её было сложно обмануть или убедить в чём-то. Но сегодня был совершенно другой случай.
– Я в курсе, но у тебя нет выбора.
– В смысле? – удивлённо спросила девушка, непонимающе хлопая ресницами.
– Знаешь Громова Николая Ивановича?
Это имя, безусловно, было знакомо девчонке, но с какой стати директор спрашивал её об этом сейчас, не укладывалось в голове Женьки.
– Тот мужик, который завод в нашем городе построил?
– Именно он.
– С чего бы вдруг он решил меня удочерить? – всё это походило на фальшиво разыгранную комедию, отчего Женьке хотелось немедленно покинуть этот отвратительный кабинет.
– Не он, его сын – Кирилл.
– Говорят, его сын ещё совсем молод. Сколько ему лет?
– Двадцать три года.
– Зачем ему дети в таком возрасте?
– У богатых свои причуды… – загадочно улыбнувшись, ответил мужчина. Равнодушие этого гнилого человека окончательно выводило Соколову из себя.
– Может, он меня хочет взять в сексуальное рабство?! Вы серьёзно меня просто так отдадите этому типу? – сердито воскликнула Женька.
Олег Петрович молча открыл ящик стола и достал оттуда толстую пачку денег.
– Вот, смотри. Мне предложили весьма приличную сумму денег за то, чтобы я тебя отдал без всяких претензий. Документация будет подготовлена в лучшем виде, а мои связи вполне позволяют обойти контроль социальных работников. Как ты думаешь, есть ли у меня желание оставить тебя здесь?
Женька смерила мужчину презрительным взглядом и отвернулась. Осознание того, что её просто купили, накрыло Соколову гневом.
– Продажная сука… – прошипела девушка и выбежала из кабинета, не обращая внимания на злые ругательства за спиной.
***
Женька стояла и теребила лямку рюкзака, висевшего на плече. Перед отъездом ей дали более или менее нормальную одежду: тёмные, немного потрёпанные, узкие джинсы, серую майку, лёгкий кардиган, который был немного велик девушке. На ногах были тяжёлые чёрные ботинки на размер больше – зато новые и блестящие. Женя ничего не понимала в одежде – главное, чтобы было удобно, а как это смотрится – плевать.
Рядом с девушкой стояла Галина Леонидовна, которая обнимала её за плечо и шептала какие-то напутствия. Женька слушала её вполуха, потому что во двор детского дома уже заворачивал большой чёрный внедорожник. Он остановился прямо рядом со стоявшим у крыльца Олегом Петровичем. Из машины вышел молодой парень, в серой толстовке с капюшоном, который закрывал его глаза. Он поздоровался с Олегом Петровичем за руку, принял от него папку с документами и отправился обратно в машину, ожидая свою новую «дочь».
Директор подошёл к Женьке, похлопал её по плечу и подтолкнул в сторону машины. Девушка резко дёрнулась от его руки, подбежала к Галине Леонидовне, трепетно обняла её и направилась к тонированной машине.
– Женечка, удачи тебе! – с наигранной заботой кинул ей вслед Олег Петрович. Ответом ему был красноречиво поднятый средний палец. Девушка открыла заднюю дверцу машины и кинула туда свой рюкзак. Нарочно громко хлопнув дверью, она забралась на переднее пассажирское сидение и пристегнула ремень. Она так и не подняла глаза на своего «папочку».
– Жень, привет… – тихо сказал парень.
Соколовой показался его голос знакомым, и она резко повернулась в сторону парня.
– Ты? – удивлённо прошептала девушка.
– Я же обещал, что мы сегодня увидимся, – сказал Кирилл, искренне улыбаясь.
– И что всё это значит? Решил приютить бедную сиротку, которую обидели? – зло прошипела девушка, чувствуя, что ярость наполняет её изнутри. – Не надо меня жалеть! Так и знала, что не надо было тебе ничего говорить!
Женька отвернулась к окну, а парень только ухмыльнулся.
– Девочка с характером, значит? – лукаво спросил парень, заглядывая в её сердитые глаза.
========== Глава 2. Отношения ==========
***
Квартира Кирилла встретила Женьку ослепляющим светом. Прихожей здесь не было, потому что, входя в квартиру, ты сразу же попадаешь в светлую просторную гостиную в стиле “модерн”. Справа стояла небольшая полка для обуви и встроенный в стену шкаф-купе с зеркальными створками. Комната была ослепляюще солнечной: окна здесь были практически до самого потолка, с низкими подоконниками. Квартира располагалась на семнадцатом этаже, потому вид из этих огромных окон был просто потрясающим. Ансамбль из белых кожаных диванов и кресел, сделанного на заказ стеклянного столика и небрежно разбросанных по стенам полок, создавал роскошный образ помещения. Слева стоял новенький блестящий синтезатор. Одна из стен была полностью занята под новомодные веяния техники, а именно для огромной плазмы, новой игровой приставки и музыкального центра с большими колонками, встроенными в стену, чтобы не загромождать пространство.