- Алло…
- Где. Моя. Дочь? – Разделяя каждое слово, словно разговаривая с кем-то неразумным, отчеканил голос в телефоне. А меня просто прошибло током, так что поджались пальцы на ногах, отдавая дрожью по всему телу. Властью, сквозившей в этом голосе можно было просто убить. Ему хочется подчиняться, безоговорочно выполняя любой, даже самый нелепый приказ.
- Соня у меня дома, - лучшего ответа для «убитого горем» родителя придумать, конечно же, я не смогла. - Она потерялась, плакала …. – как нашкодивший школьник, желая оправдаться, пролепетала я.
- Адрес? – прорычали мне в ухо, заставив вздрогнуть от резкого крика.
Услышав мой адрес, вызов сразу же сбросили. Какое то время, я просто сидела и пялилась на выключенный экран. Руки немного подрагивали, рот так и остался приоткрытым от удивления. Я была в шоке от такого общения. Просто хам какой-то. И еще больше меня пугала реакция моего тела. На что? На голос? Да я просто сумасшедшая какая-то. Как можно испытывать такое просто от разговора по телефону? Да я и сама, если честно, не могла дать оценку реакции своего организма.
Придя немного в себя, отправилась на кухню: накормить детей все-таки не мешало бы. Пока малышня уплетала за обе щеки Мишкин любимый суп-пюре с гренками, я пошла в комнату переодеться. Распустила завязанные в хвост волосы, давая голове отдохнуть от стянутости, и пошла к детям. Пока приводила себя в порядок, с обедом было покончено, и с кухни слышался тихий шепот и хихиканье. Тесто, что мы сделали еще утром, уже было размазано по столу и Мишка с новой знакомой, в муке с ног до головы, старательно выдавливали формами для печенья различные фигурки.
Непроизвольнаяулыбка скользнула по моему лицу. Нет ничего искренней детской радости. Я часто жалею, что у моего сына нет братьев и сестер. И отца…. Это дикая, незаживающая боль, вырывающая своими щупальцами сердце прямо изнутри, раздирая его на мелкие ошметки, и мне остается лишь бесчувственно глядеть, как оно летит в пропасть, теряя последнюю надежду на спасение. Никак не могу выдернуть эту боль до конца. Прошло уже больше трех лет. Больше трех лет жизни без него, но я помню тот день как вчера.
Жуткий, пробирающий до костей холод, леденящий душу ветер, пробирающийся глубоко в тело. В первое время после трагедии мне казалось, что этот холод преследует меня повсюду. С тех пор я просто ненавижу зиму. Я давно не вижу белизны снега. Он весь для меня окрашен в красный цвет. Цвет его крови на снегу. На улице было ужасно скользко, и водитель просто не справился с управлением. Юра умер по дороге в больницу. Это не просто очередная смерть, это часть души разодранная в клочья. Рулетка…. Судьба…. Проклятье… Можно называть это любым словом, вот только легче от этого не становится. Первое время не могла жить, дышать, горло просто обжигал мороз, и перед глазами повторялись картинки того дня, все яростней погружая меня на самое дно безысходности. До жути ненавидела всех, кто был рядом со мной, кто хотел утешить и пожалеть, предлагая выговариться, обещая что со временем станет легче. Я же лишь хотела задохнуться, захлебнуться в своем горе, раствориться в нем и перестать чувствовать совсем.
Забыть, отпустить… научиться жить без него. Это просто несчастный случай. ДТП случаются каждый день. Я все понимаю, но принять… как….
Непроизвольная слеза скатилась по щеке, и я, улыбнувшись, смахнула ее рукой, и осторожно понесла к глазам. Глупая улыбка коснулась моих губ. Я радовалась слезам. Да, я больная, неправильная, сломленная. Я радуюсь каждой слезинке. Больше двух лет, я не могла плакать. После похорон, я выплакала их все, все до единой. И лишь недавно стала приходить в себя, по-тихоньку, осторожно, позволяя себе жить. Жить без него…
В реальность меня вернул непрекращающийся звонок в дверь. Не успела я открыть, как дверь резко распахнулась, и в мою квартиру ворвался мужчина. Он сильно ухватил меня за руку, оставляя на ней следы его пальцев. От такого хамства мой голос так и застрял где-то на пути к выходу.