- Если понадобится помощь психолога, не отказывайтесь, пожалуйста. Иногда женщинам тяжело справиться с этим. Вы уже сказали ей? – обратился врач к Сергею.
- Позже, - ответил он тоном, не терпящим возражений. – Я сам скажу.
- Хорошо, сейчас зайдет медсестра, возьмет необходимые анализы. Я подойду позже. Отдыхайте.
С этими слова он удалился, тихо прикрыв за собой дверь, и помещение поглотила звенящая тишина. Сергей долго всматривался в мое лицо в надежде, что я не тронулась умом. А я лежала, молча рассматривая свои руки. Затем он отошел к окну и стоял ко мне спиной в полной тишине. Я же готова была провалиться сквозь землю от того, что он видел меня в таком состоянии. И уже хотела попытаться произнести хоть слово, как он заговорил.
- Маша, у тебя был выкидыш. Врачи не смогли помочь, было сильное кровотечение. Какието осложнения, пришлось срочно делать операцию. Киста вроде лопнула. Машуль, я далек от этих терминов. Врач все объяснит. Почти трое суток ты была без сознания, лишь иногда приходя в себя. – Сергей медленно повернулся, боясь за мою реакцию. А я в эту секунду мечтала оглохнуть и не слышать то, что он говорит мне. Я была просто в ступоре. Я не слышала его, не хотела слышать. Я медленно поднесла руки к ушам и сильно надавила на них, пытаясь заглушить сказанное мне. Как? Я же не была беременна. И тут я поняла, что совсем забыла, когда последний раз у меня были месячные. Я была так счастлива, что совсем забыла о женской физиологии. Мысленный подсчет дней и до меня дошло, что задержка должна была быть почти две недели. Господи, да за что же. Если и можно мне было сделать больнее после произошедшего, то вот оно, то, что требовалось. Я качалась из стороны в сторону, как умалишенная и из моего горла вырывался нечеловеческий хрип. Это не правда. Это точно сон. Мой личный кошмар. Я не могла сопоставить информацию в моей голове. Как Яр, человек, которого я люблю, мог превратиться в такое чудовище.
И если до этого я была разбита, то сейчас я ощутила всю дикость происходящего. Вот она – цена счастья, которого я так боялась, зная, что за все в жизни приходиться платить. Я всегда плачУ. Но не высоковата ли цена в этот раз? Уже не в первый раз у меня забрали любовь. Но я, идиотка, позволила себе снова расслабиться, поверить, что в этот раз все будет по-другому. Оно и стало по-другому. В этот раз у меня забрали не только ребенка, в этот раз у меня забрали душу. Сколько? Сколько я еще должна выдержать, выстрадать? Мне хотелось кричать, выть как дикое раненое животное. Это чувство черной жидкой массой разливалось по моим венам, скручивая их, забирая из моего тела последние капли жизни. Я не хотела дышать. Каждый вдох едким ядом раздирал мне грудную клетку. Первый раз в жизни, мне хотелось просто лечь и перестать двигаться, чувствуя как боль от нехватки кислорода в моих легких медленно, по чуть-чуть сможет заглушить боль души. И мне станет легко и спокойно. Я просто перестану чувствовать. Но тут меня резко обдало ледяным потом. Истерика, которую я не могла контролировать, затихла в секунду и я подняла глаза на Сергея.
Не знаю, что его больше напугало: мой припадок, или то, как он быстро закончился. Но сейчас он смотрел на меня, широко открыв глаза и выглядел, наверное, даже безумнее, чем я.
- М-и-ш-а, - только и смогла выдавить из себя я.
- Маша успокойся. Все хорошо. Антонина отвезла Софию и Мишку к родителям Яра. – Заметив дикий ужас в моих глазах, сразу добавил, - она с ними, не переживай. Они уже звонили. Там маленькие щенки и Мишка в восторге. Позже сможем позвонить им по скайпу и ты сама все увидишь. – Уговаривал меня, как маленького ребенка, боясь, что я снова сорвусь на истерику. А у меня просто уже не было сил. Я проваливалась в пустоту, такую спасительную для меня, как капля воды в бескрайней пустыне.
Следующее мое пробуждение было в полной темноте. Сначала я обрадовалась ей, а потом вновь нахлынули воспоминания, и я поняла, что темнота просто немного оттягивает начало дня. Ночью легче, не надо показывать, что все хорошо, что ты жива, можно просто существовать, глубже погружаясь в свое горе. Днем все по-другому. Вокруг тебя проносится жизнь, в эмоциях, поступках других людей, и тебе приходиться плыть с ними по течению, иначе ты выбиваешься из бурлящего потока жизни. Я лежала и не двигалась, глубоко, погружаясь в себя, и даже не заметила, как в палате стало светло, и наступил новый день. В коридоре слышались разговоры медицинского персонала, шепот и искренний смех. Вот она жизнь, и я научусь снова жить, улыбаться, чувствовать, хотя бы ради тех, кто любит меня. Я научусь снова жить, жить без него. Яра я потеряла вместе со своим, не рожденным ребенком. Теперь есть только Градов Ярослав Борисович, которого я не знаю. Так и должно оставаться.