- Что, твой любовничек, так быстро убегал из страны, что забыл прихватить тебя, и ты решила вернуться ко мне? Натрахалась уже? Или, наоборот, не успела и пришла меня умолять? – делая глоток обжигающей жидкости, съязвил он.
- Мне нужны мои вещи, - Я старалась чтобы мой голос не дрожал, но связки еще полностью не восстановились и получился лишь тихий шепот.
- Всего то? Раньше ты не умела наслаждаться малым. Умерила свои потребности? – Пытаясь унизить меня не останавливался он. - Тогда прошу, - жестом указал на второй этаж.
Не заставляя ждать себя, направилась в нашу комнату. Нашу? Нет, это его комната, его дом, его запах на простынях и его жизнь, в которой нем места такому понятию как «мы». Открыла шкаф и уставилась на свою одежду, медленно провожу рукой по многочисленным платьям и понимаю, что ничего не хочу. Мне ничего этого не надо. Все это будет напоминать о нем, точнее о том, каким он претворялся рядом со мной, раскрашивая мою жизнь радугой красок. Но я этого не хочу. Так будет еще больнее. Разворачиваюсь и подхожу вплотную к комоду. Снимаю с руки уже не мое, такое чужое кольцо и кладу сверху. Нет ни боли, ни сожаления, - одна сплошная пустота внутри. В зеркале позади меня кровать. Она всегда казалась мне слишком большой для нас. Яркими вспышками мелькают картинки, как мы лежим с ним, переплетая ноги, он целует мою спину, заставляя прогнуться, нежно, едва касаясь моей разгоряченной кожи. Я плавлюсь под ним, тону, цепляясь за него, и встречаюсь в зеркале с его леденящим душу взглядом. Это отрезвляет. Я вздрагиваю от неожиданности, а он медленно подходит и берет кольцо, которое я только что сняла со своей руки. Всматривается в него, а затем, сделав пару шагов назад, открывает окно и, размахнувшись, выбрасывает его.
- Ты права. Давно пора было его заменить на обручальное. Завтра поедем, выберешь сама. У моей жены должно быть все самое лучшее.
Я уставилась на него через зеркало, открыв рот в изумлении. Он что, настолько пьян? Что он несет? Я трясущимися руками выдвигаю верхний ящик комода, - там лежали все документы. Хватаю свой паспорт, но он следом за кучей бумаг выскальзывает из подрагивающий рук и падает прямо к моим ногам. Наклонилась за ним заодно сгребая выпавшие вместе с ним бумаги и мое сердце останавливается лишь взгляд натыкается на свидетельство о браке. Медленно тяну к нему руку боясь коснуться, боясь подтвердить мои догадки. Хватаю все упавшие документы и небрежно кладу их на комод, взяв в руки лишь свой паспорт. Какая-то невидимая сила толкает меня раскрыть его и удостовериться, что мои нелепые мысли всего лишь бред. Я лихорадочно начинаю листать его. И мое сердце делает очередной стук и останавливается, когда я вижу штамп о браке. Я замужем за Градовым Ярославом Борисовичем.
- Зачем? – на последнем дыхании произнесла я.
Он ласково провел по моей щеке рукой, и мое тело вновь пробило разрядом тока. Нет, я не должна это чувствовать, я должна ненавидеть его, презирать. Но в моей душе была лишь пустота, а тело еще помнило его касания, которые раньше вызывали во мне дрожь. Это чистая физиология, которая вмиг пропадет, стоит мне лишь посмотреть ему в глаза.
- Малыш, ты же знаешь, что я всегда получаю, что хочу. Паспорт на новую фамилию привезут на днях. «Градова Мария» - вроде неплохо звучит.
- Это… это не законно.
-Почему же. Если два человека любят друг друга – они женятся. И, кстати, забыл тебе сообщить, что ты уволилась с работы, чтобы всю себя посвятить любимому мужу и детям.
Он искренне наслаждался моим состоянием. Впитывал в себя все мое замешательство и с жадностью поглощал его. Это была его маленькая месть мне, женщине, которая, как он считал, предпочла другого ему. Но я не собиралась его переубеждать, он сам для себя все решил. Сам вынес нам приговор, и сейчас очень искусно воплощал его в жизнь.
- Господи, да ты сумасшедший. Это ничего не меняет. Я подам на развод.
- Конечно, подашь. Я даже не сомневаюсь в этом. – Ярослав наклонился ко мне и достал какие-то бумаги из ящика и кинул их на комод. – Мишутка теперь мой сын. Как ты думаешь, с кем суд оставит его после развода? – Я смотрела на него как на умалишенного. Так не бывает. Он что возомнил себя богом? Решил, что вправе и дальше кромсать мою жизнь? Я и сама не поняла, как подняла руку и влепила ему пощечину.