– Что за сленг? Нет, не окучиваем, пока зеленые, пусть Звонарев с ними разбирается.
Закончив разговор, я сажусь в машину и откидываю зеркало, чтобы проверить макияж.
– Когда ты уже выспишься, Эля? Выглядишь как смерть с косой.
Звук сообщения отвлекает меня от шизофренических разговоров с зеркалом.
«Ты уже видела?»
Спрашивает меня Мила, PR-агент звездного хоккеиста Макса Стриженова, лучшего форварда, моего клиента и по совместительству самой большой занозы в моей пятой точке. Я перехожу по ссылке и вижу новость в Telegram-канале, о том, как кумир миллионов развлекается в своем пентхаусе и вливает в себя литры запрещенной жидкости.
– Твою ж мать! – это единственное, что более-менее цензурное я могу произнести вслух, все остальное сплошная органика речи русского языка или как в народе говорят – мат.
Я выруливаю из спортивного комплекса и направлюсь спасать еще одну звездную задницу, приносящую мне неплохие деньги, а клубу – победы.
Взрослые дети
Элли.
Как только я вошла в пентхаус Макса, в нос сразу ударил запах алкоголя, дыма и чего-то горького, что я не смогла идентифицировать. Чтобы это ни было надеюсь оно выветрится из организма Макса до сдачи анализов. Бутылки, окутанные облаками пыли от ночного безумия, лежали разбросанные по полу. Мебель казалась перевернутой в агонии последних мгновений вечеринки, а пятна на коврах всем своим видом злорадно кричали «мы остаемся, вы от нас никогда не избавитесь».
– О-о, Макс, твой Цербер пришел! – оповещает о моем присутствии мажор и лучший друг моего подопечного – Демис.
– И тебе привет, греческая тушка, не планируешь за голову взяться? Уже 30-ка как никак?
– А ты так и не научилась расслабляться? Такая красивая и такая холодная, вот, знаешь, тебя даже не хочется… – мямлит он ленивым хмельным голосом.
– И как я теперь буду жить с этим, не представляю – саркастично закатываю глаза и направляюсь дальше по коридору искать остатки моего лучшего форварда.
– Девчонки, подъем! – громко произношу я, сопроводив звонкими хлопками, которые тут же отразились от всего стеклянного в комнате.
К слову, девчонок уже не было, на диванах лежали полуобнаженные тела еще пары хоккеистов, но их судьбы меня не волнуют, я здесь чтобы спасти одну единственную задницу. Как говорится, по одной проблеме за раз.
– Боже, Элли, ты дьявол! – хныкает Макс, с трудом открывая свои глаза – Зачем так орать?
– Затем, что у нас мало времени, тащи свою груду мышц в душ, я пока тебе сделаю коктейль «Беги или умри»
– Это тот, который пить невозможно? А, можно мне просто пива?
– Можно! А еще можно спустить свою карьеру в унитаз и уехать жить к маме.
– Злая ты… – обиженно, но побеждено он все же плетется в душ.
Я провожаю Макса взглядом, а после принимаюсь искать его телефон. Нужно просмотреть с кем он успел поговорить во время вечеринки, что кому отправить и самое главное почистить все следы преступления от греха подальше.
– Черт, голова просто раскалывается – Понаморев, один из хоккеистов развлекавшийся здесь с Максом, подал голос за моей спиной – А, попка у тебя зачетная!
– Ты на попки всех агентов засматриваешься? У Звонарева она тоже ничего. – не поворачиваясь, отбиваю комментарий.
– Я по девочкам – улыбается этот помятый громила.
– И я по девочкам – отвечаю наигранной улыбкой.
– Серьезно?
– Да, поэтому губу закатай и советую тебе тоже привести себя в порядок, пока Артур не заявился.
– Он не заявится, обычно он просто звонит, орет двадцать минут в трубу и лишает меня каких-то бонусов, засранец. А ведь эти бонусы я ему и заработал.
– А если бы не позвонил, тебе было бы плевать на свою карьеру?
– Нет, просто…
– Просто мы с вами как с детьми! Вы, черт возьми, лучшие годы убили на этот спорт, чтобы что? В самом рассвете напиться и все просрать? Тебе играть осталось, сколько? Пять? Ну, шесть лет от силы! Так потрать эти годы с умом, не веди себя как безмозглый подросток!
– Откуда ты знаешь сколько мне осталось?
– Не знаю, просто предположила – я вновь принимаюсь искать телефон Макса, на этот раз уже достаю свой и звоню ему – Ты играешь в лиге с 2006 года, помню, ты сказал, что хочешь перевести мать из Новосибирска в Москву, но, видимо, слава голову вскружила?
Я говорю это на автомате, не фильтруя особо выражения и не беспокоясь, что могу кого-то этим обидеть. Все дело в том, что несмотря на свой холодный внешний вид, я рассматриваю каждого игрока не только с точки зрения машины по зарабатыванию денег с набором навыков, цифровыми характеристиками и статистикой. Я вижу в них молодых ребят, которые отказываются от нормальной жизни, убивают свое тело ради лучших результатов. Изводят себя тренировками и постоянно находятся под сильнейшим эмоциональным давлением. Поэтому я в первую очередь узнаю ситуацию дома и на душе у спортсмена, а потом уже делаю из него хладнокровную звезду хоккея.