Немного приподнимаюсь, опираясь ладонями об асфальт, чтобы сесть. И непроизвольно тихонько охаю. Счесанные до крови пальцы начинают гореть и кровоточить. Одергиваю руку и не сразу замечаю, что наступает абсолютная тишина. А нет. Несостоявшийся насильник стонет и скулит. А Вот Игнат его уже не замечает. Его острый взгляд сканирует меня. Глаза прищуриваются.
— В сушку его. Завтра сам разберусь. — произносит, не глядя на скулящего гада, и направляется ко мне.
— Понял, — кивает Иван. И охранники сразу оживают и сдвигаются с мест.
Майский присаживается на корточки прямо передо мной. Внимательно вглядывается в глаза. Не знаю, что он сейчас видит. На лице опять ни одной эмоции. Только губы сжаты чуть сильнее и скулы напряжены.
— Потерпишь, я на руки возьму? — спрашивает спустя пару секунд.
Киваю. Горло дерет так, что удивляюсь, как смогла крикнуть и позвать на помощь. До сих пор ощущаю мерзкие руки на шее, что душили, и зубы, что кусали. Перетряхивает от воспоминаний. И тело начинает болеть еще больше и в разных местах.
— Попробуй меня обхватить, — Игнат аккуратно поднимает и прижимает несильно к себе. Делаю, как он сказал, и скрещиваю за его шеей запястья, чтобы ни до чего не дотрагиваться ладошками. — Умница.
Прижимаюсь лбом к его скуле и закрываю глаза. И пусть дрожь сотрясает всё тело. Это ерунда. Сейчас мне не страшно. Расслабляюсь. Усталость накрывает волной.
Не сразу соображаю, когда меня сажают с машину. Не мою. И не за руль. Пытаюсь осмотреться и верчусь. Опять поднимается паника.
— Успокойся. — команда, отданная ровным, четким голосом, действует расслабляюще, — Я сам тебя отвезу. И помогу. Хорошо?
Пристально смотрит в глаза, и под его взглядом я киваю и откидываюсь на сидение. Позволяю себе выдохнуть и прислоняюсь головой к подголовнику. Машина движется уверенно и спокойно, без резких торможений или ускорений. Мотор тихонько урчит. Меня постепенно укачивает, и я погружаюсь в дрёму.
Просыпаюсь, когда снова оказываюсь на руках. Чужие касания ощущаются инородно. Я не люблю, когда меня трогают без предупреждения. Дергаюсь. И застываю.
Игнат.
Смотрит внимательно, и я проваливаюсь в его глаза. Сейчас они видны четко. И правда, серые с зеленоватой каёмочкой у самого зрачка. Он спокоен и расслаблен, и это состояние передается мне.
— Задремала, — оправдываюсь, потому что он молчит.
— Вот и хорошо. Сейчас осмотрим тебя и ляжешь спать.
Оглядываюсь и не совсем понимаю, что происходит. Незнакомый двухэтажный коттедж. Большой участок, огороженный высоким забором. Территория хорошо освещается фонарями на кованных ножках. Красиво, богато. Но это не мой дом.
— Где мы? — поворачиваюсь снова к Майскому.
— Дома. У меня.
— Но… — пытаюсь вывернуться из крепко держащих меня рук. — Мне надо к себе…
— Тебе надо обработать все повреждения, — перебивает спокойно. Его уверенность завораживает. — Потом примешь ванну, выпьешь чай и ляжешь спать. Поняла?
Под прищуренным взглядом остается только кивнуть. Сил сопротивляться и скандалить нет никаких. Я выжата, как лимон. Всё может подождать до завтра.
— Хорошо. — соглашаюсь и позволяю занеси себя в дом.
Кажется, мой вес его совершенно не напрягает. Как не человека несет, а подушку. Легко и непринужденно. Не останавливаясь, Майский сразу поднимается на второй этаж. Поворачивает направо, заходит в комнату и дальше в ванную. Ставит на ноги только там.
— Сразу предупреждаю, что не уйду, пока не осмотрю всё, — заранее разбивает все мои протесты в пыль. — Лера, давай не будем терять время.
По глазам вижу, что не отступит.
Ладно.
— Помогите, — киваю на джинсовку.
Игнат аккуратно придерживает рукава, чтобы не задеть ладошки, и стягивает куртку. Прикасается к майке и притормаживает, взявшись за низ. Опять смотрит внимательно. И снимает, дождавшись моего молчаливого согласия.
У Майского нет в глазах сумасшедшинки, что просматривалась у насильника. Это примиряет с действительностью.
Он вообще никак не реагирует на вид моего обнаженного тела. Кажется, ему всё равно. И это правильно…
Что у меня есть особенного, чтобы удивить такого как он? Ни-че-го.
Так что, Лерусь, спокойно. Быстрее все сделаете, быстрее останешься одна и расслабишься. Надо просто принять происходящее, как неизбежность. Ну стоишь ты тут полураздетая. И что? Люди вообще топлес загорают. И ничего страшного. Не комплексуют ни на грамм.