А Маруся эта, с хитринкой. Приехала она не просто так. Приехала устроить свою личную жизнь и организовать полноценную ячейку общества, со всеми вытекающими.
И Иван вроде это понимает, что не с ним она хочет сойтись, с такой же лимитой как и она. А найти достойного жениха с официальной регистрацией в радиусе МКАДа и чтоб родители его были подальше. Дабы не мешали обольщать и развращать будущую жертву Маруськиных интриг.
Ваня стал ссорится часто с женой. И словно прокажённый целыми днями ищет съёмное жилье Марусе, даёт ей деньги на шмотки и всячески помогает поднимать ей социальный авторитет.
И сидит сейчас пьяный Иван перед нами и грустно смотрит в землю. Не спрашивает у нас совета. Сам все понимает. Да мы и не советуем ничего.
Понимает, что жена его пострадала от того, что сам того не зная, Иван всегда любил другую девушку. Там в глубине, на подкорках мозга было записано Марусино имя.
Понимает, что и Марусе он больше не нужен. Помогает ей скорее, как брат. По зову сердца.
Понимает, что теперь двоих сопливых детишек не сдашь в утиль.
Понимает, что с одной не хочет уже жить, а с другой не может.
Всё понимает наш Иван. Но сделать ничего не может.
Не договаривает он только одного. С первого дня приезда в столицу, хранил он свою любовную тайну глубоко в душе. И работал, и копил деньги, и терпел укусы клопов, только лишь для одного. Чтобы вернуться потом на родину и посватать за себя Маруську и жить там долго и счастливо.
Только он забыл на время про неё, загулял. А Маруся не будь дурой устала ждать столько лет, и сама поехала брать приступом эту крепость. Только уже Ивана в этих планах у неё не было. Остыла она. И правильно сделала.
Не стоит уезжать на чужбину с пустой головой как Иван, разбил он одно и второе сердце. И сам мечется теперь, как волк в клетке. Но уже поздно, что-либо исправлять.
Жить с нелюбимым человеком он вряд ли будет, да и жена его не захочет такой нервной жизни.
А Маруся затаила обиду на него вселенскую, и никогда его уже к себе не подпустит. И правильно сделает…
В понедельник Иван не вышел на работу. Позвонил и сказал, что уехал на родину к себе. Как проблему решил – неизвестно.
Наверное, там ему теперь и место…
Как говорят в народе: Где родился, там и пригодился…
Я не храплю
Ем консервы уже третий день. Жена уехала к маме. Поссорились значит.
Обиделась она видимо. На правду реагирует неадекватно. Говорит, что я не даю ей свободы самовыражения.
А как это проявилось?
Стал замечать синяки у себя на теле. Просыпаюсь, иду в уборную, далее зубная щётка и умывание физиономии.
Ну естественно осматриваю себя в зеркале, насколько я хорош. Есть ли ещё порох в пороховницах? Любуюсь одним словом собой. Складываю руки пополам на предмет бицепса и трицепса. Кручусь у зеркала как сукин сын. Пытаюсь доказать сам себе, что ещё не всё потеряно. Атлет из меня вряд ли выйдет, но вот сам себе нравлюсь и на этом спасибо. Супруга моя, ругается. Что ты чёрт плешивый, там зеркало пытаешься рассмешить? Кого удивить хочешь?
Я безусловно, очень обижаюсь на эти слова и буквально проклинаю день нашего знакомства. Такая мелкая месть, со стороны женского общества, меня огорчает и приводит в уныние. Вытирают с подбородка и щёк остатки зубного порошка и собираюсь на работу.
И вот гляди. Последнее время, при атлетических показах перед зеркалом, стал я замечать синяки под рёбрами и в области груди.
Надо отметить, что и так фигура моя скажем прямо – облезлая, плюс мышечная дистрофия не добавляет мне лишней красоты, но синяки повергли меня в ещё большее уныние. Откуда им взяться? Очень удивлён этим моментом…
И здесь на тебе. Моя благоверная заявляет, мол ты чёрт синебрюхий храпишь, аки сатана и спать мне мешаешь, я тебя под бока локоточками-то и пихаю....
То есть пинает она своего разлюбезнейшего супруга в момент глубокой фазы сна. В тот момент, когда он может во сне покоряет Эверест, или допустим прыгает с парашютом (упаси Господи) или чего доброго спасает конную переправу от погибели водной и лютой. То есть от самых что ни на есть, героических аспектов своей виртуальной жизни.
В этот момент, эта распрекрасная мадам, с локтями работает по тщедушному моему телу. И так прямо скажем, не достойного телевизионного формата. Наносит удары разной тяжести, в момент, когда я полностью беззащитен и принимаю обрывки сна строго до будильника.