До сегодняшнего дня он и не предполагал, что может хладнокровно с одного удара сбить кого-либо с ног. Как это у него получилось? Исчерпывающего ответа не было. Нет, он не дрался по-киношному. Удары получались какие-то совершенно не впечатляющие. Никаких вертушек в прыжке или размашистых блоков. Хлёсткий пинок в голень, противник, сморщившись, хватается за ногу, акцентированный удар в корпус – лежит. Резкий спурт в сторону для разрыва дистанции и всё повторить.
Шестеро гопников растеряли боевой задор, когда трое из них оказались на земле. Оставшиеся остановились и больше не пытались догнать такого вёрткого и опасного наглеца. В этот момент Тарас пробегал мимо первого поверженного противника. Тот уже отдышался и даже смог кое-как встать.
- Ну что, болезный, оклемался? Повторим?
- Да не, походу ты победил, паря, - даже как-то добродушно прогудел здоровяк. – Силён!
- Говорил тебе тренер не бухать?
- В натуре, говорил, - согласился главарь. – Да кто бы его слушал!
- Может всё-таки подумаешь над этим? Вот избил бы ты меня, ограбил, сел бы. Вся жизнь под откос.
- Да пошёл ты! Морали мне почитать решил! – насупился пораженец.
- Ну смотри сам, тебе жить, - пожал плечами Тарас и припустил по беговой дорожке. Когда он закончил круг, спины гопников уже мелькали на выходе из стадиона.
В тот день парень много думал над тем, что случилось и прежде всего о себе. О тех изменениях, которые произошли в сознании скромного домашнего мальчика Тарасика. Вечером окончательно оформился вывод. Ему понравилось то, что произошло! Не то, что он избил несколько похмельных полусонных тел, а то, что совершенно не испугался опасности. Это было ново, будоражило кровь и оставляло чувство правильности.
***
Каждые выходные примерный сын проводил у родителей, с удовлетворением наблюдая за тем, как после его воздействий здоровье стариков заметно преображаются в лучшую сторону. Красных областей в организмах становилось всё меньше: мелкие просто исчезали, а крупные розовели. Почувствовавшие прилив сил предки показывали чудеса трудоспособности, не вылезая из огорода. Кряхтение и классические жалобы на здоровье исчезли. Теперь основной темой бесед за обеденным столом было бесконечное совершенствование участка.
Впервые за долгие годы отец с полной отдачей смог попариться в баньке. По молодости-то он её очень уважал, но с годами стало всё труднее переносить такую нагрузку. Отец и сын в тот день оторвались по полной. Тарас тоже принял ударную дозу жара и даже испытал что-то похожее на удовольствие.
Конец месяца удачно совпал с концом квартала. Извещение о поступлении зарплаты вызвало понятный интерес: парень здорово поиздержался, приводя дом в порядок. Каково же было его удивление, когда сумма выплаты составила сто пятьдесят с хвостиком процентов! Оказалось, что ему дополнительно упали аж две премии. Первая от начальницы за рацуху и рвение, вторая от руководства с неясной формулировкой. Это, как и обещала, главбух не осталась в долгу за удачное избавление от напасти во время последнего корпоратива. Она каким-то своим образом смогла распределить бюджет квартальных поощрений.
Обрадованный модник тут же рванул в знакомый бутик и прикупил ещё парочку луков, чтобы не ходить в одном и том же. В спортивном магазине приобрёл специальные беговые кроссовки. В дом тоже не преминул вложиться. Нашёл по объявлению шабашника с хорошими отзывами и зарядил ему капитальный ремонт в туалете. Там было так печально, что ремонтировать бессмысленно, проще всё выкинуть и поставить новое.
Идиллия не может быть полной, пока не закрыты гештальты. Масть портила Светочка Брыль. Она подкатывала к привычной жертве целых два раза. В первый раз подловила Тараса в очереди к кофемашине. Наглая девица надменно попыталась устроить всё так, чтобы неразумный мальчик вымолил у госпожи прощение. После того, как на неё посмотрели, как на идиотку и мягко предложили пойти в сад, Светочка начала подозревать, что её власть кончилась и жертва ускользает из сетей.
В пятницу она выловила импозантно одетого парня после работы постаравшись, чтобы не было свидетелей. Резко сменив тактику, коварная кротким голосом принялась виниться за недостойное поведение, обещала больше не быть такой стервой и намекала, что не против, чтобы её пригласили в кафе. После того, как Тарас заявил, что ему это неинтересно, пошла ва-банк. Жестом матёрой обольстительницы, девушка провела трепетными пальчиками по щеке, спустилась на тонкую шейку и ниже, к груди. Расстегнув верхнюю пуговицу блузки, она планировала сделать контрольный выстрел.