========== 1 глава. Ради Торина ==========
***
Бильбо ждал.
Его тело жутко болело, а кожу раздражал ветер. Слезы текли по щекам, а кровь покрывала руки. Камень, на котором он сидел, был твёрдым, как кости, но он игнорировал собственный дискомфорт. Как он мог думать об этом, когда столько жизней висело на волоске?
Унесённые ветром цели битвы. Затих звон встречающихся мечей. Топоры больше не стучали по доспехам и щитам, как тяжёлые удары барабанов, и песня стрел, которую те издавали, паря в воздухе, подошла к концу.
Шторм прошёл, оставив после себя опустошение.
Сырые палатки предоставили убежище потоку раненых, когда целители рванулись на поле битвы, отчаянно пытаясь спасти как можно больше жизней. Те, кого они могли исцелить, получили бинты и тёплые кровати. Те, кому помочь было уже нельзя…
Взгляд Бильбо скользнул туда, где лежали трупы, благоговейно отнесённые в сторону. Эльфы словно спали, лёжа стройными рядами, и их бессмертные жизни навсегда погасли. Доспехи перворождённых сияли медью и золотом, чистые, несмотря на кровь, которой, казалось, была залита вся земля вокруг. Человеческие руки были скрещены на груди, по-королевски, в противовес лохмотьям, которые на них были надеты. Они не были солдатами, но так же яростно защищали свою землю и семью. Окровавленные клинки и топоры всё ещё были вложены в крепко сжатые руки гномов, даже если их тела были превращены в фарш.
— Прощайте, мастер взломщик.
Гортанный звук вырвался из горла Бильбо, и он прижал кулак ко рту, когда воспоминания о горячей крови и холодном камне охватили его.
Перед битвой Воронья Высота казалась другим миром, где правил только густой туман и вороны. Он опустился на колени рядом с Торином, со всей силы прижимая руки к разорванной плоти; меж его пальцев просачивалась рубиновая кровь. Поспешные слова сорвались с его губ, обращенные к единственному умирающему слушателю: мечты о восстановленной горе с Торином на троне; о Кили и Фили за его спиной; воспоминания о долгой зиме у костров и мечты о прохладном лете, когда вокруг них расцветёт мир.
Хоббит прошептал все свои мечты и надежды окровавленной земле под ногами, пока не появились орлы, унося их обоих с тех мрачных склонов. Он едва помнил путешествие. Бильбо был слишком занят тем, что умолял любых богов, которые смиловались бы над ним в тот момент, ответить на его призыв; прося, чтобы Торин выжил и прожил ещё немного. Лет двести. Не более того.
Возможно, кто-то свыше всё же смилостивился над ним, потому что его молитвы были услышаны. Торин всё ещё дышал, когда орлы приземлились. Оин тут же оказался рядом, выплевывая сквозь зубы проклятия, и его слова стали только злее и отчаяннее, когда он увидел раны короля. Хаос окружил их, оттесняя Бильбо, как корягу, ставшую на пути у бушующего потока.
Бильбо не помнил, как сел на этот камень, но здесь он и остался.
Мрачная тень на мгновение нависла над ним, и незваный гость закряхтел, умостившись рядом с хоббитом на камне. Запах водорослей и влажной шерсти заполнил лёгкие, успокаивая, и Бильбо подвинулся, чтобы освободить место для волшебника, который затащил его в это печальное путешествие.
— Я сделал всё, что мог, — пробормотал Гэндальф, ткнув кончиком своего посоха в кровавую грязь под ногами, — и всё же я боюсь, что этого будет недостаточно.
Бильбо поджал губы, постукивая ладонью по колену, а затем сощурился и посмотрел Гэндальфу в глаза.
— Ты не смог излечить его раны? Я думал, на Карроке…
— Клинок Азога проник намного глубже, чем клыки его варга, — ответил Гэндальф, казалось, постарев на несколько сотен лет от этих слов. — Возможно, если бы не события в Дол Гулдуре… — он замолчал, и его лицо потемнело. — Я устал, Бильбо. Моя сила слишком мала.
— Но он выживет? И что с мальчиками? — Бильбо пригнулся, пытаясь лучше разглядеть лицо под обвисшими краями большой серой шляпы. Он смог увидеть только уставшие голубые глаза, прежде чем волшебник надвинул шляпу на нос.
— Жив ли он на данный момент — да. — Гэндальф полез в карман, вытащил трубку и маленькую палочку, с которой начал выжигать искру. — У Кили, я чувствую, шансы получше. Эльфийка по имени Тауриэль помогает, не спрашивая, в его исцелении. Она отдаёт ему намного больше, чем может себе позволить, и не остановится на полпути, — медленно начал волшебник, взвешивая каждое слово. — Да, будущее Кили не столь безрадостное.
Бильбо закрыл глаза, вспомнив юного принца, которого взял под своё попечение Оин. Его рана была не такой глубокой, как у брата и дяди, но она располагалась слишком близко к сердцу. Даже со своими скудными знаниями во врачевании Бильбо понимал — шансов у младшего принца крайне мало. И слова Гэндальфа его ничуть не успокоили.
— Действительно ли её сила столь велика? — прошептал хоббит.
— Может быть, — Гэндальф вздохнул. — А может, и нет, но её уважение к Кили не подлежит сомнению. Она не прекратит попытки, пока вся надежда не будет утеряна.— Волшебник, наконец, разжёг трубку и затянулся пару раз, не отрывая взгляда от лица Бильбо, без сомнения читая в глазах хоббита все вопросы, которые тот не мог заставить себя задать. — Фили, несмотря на своё полное несогласие с нами, ещё не покинул мир живых. Возможно, в его случае целителям нужно больше времени. Рана на его теле тяжелая, но это только половина наших проблем. Рана у него на голове — вот что вызывает большую обеспокоенность. — Усталый поток дыма вырвался изо рта Гэндальфа, когда он выдохнул, и аромат Старого Тоби заполнил всё вокруг: благословенное облегчение среди зловония смерти. — Даже если он проснётся, невозможно сказать, сколько останется от гнома, которого мы знали.
Бильбо закрыл глаза, со всей силы стиснув пальцы. Его горло сжалось, не желая произносить вопросы, на которые нужно было услышать ответ.
— А Торин?
Ответа не последовало, и, когда он поднял глаза, то увидел в глазах Гэндальфа только безнадежные мрачные тени. Корявая рука сжала плечо Бильбо в коротком утешении.
— Я сделал всё, что мог, — повторил волшебник, и Бильбо знал, что эти слова — всё, что он мог ему предложить.
Смерть висела в воздухе: выжидательный туман, готовый схватить очередную заблудшую душу. И всё же нигде он не был таким плотным и неизбежным, как над постелью Торина Дубощита.
— Тебе нужна помощь, Бильбо? — Любезно спросил Гэндальф. — В палатке целителей найдётся место для тебя. Я уверен, что наши друзья-гномы будут рады видеть тебя.
Бильбо покачал головой. Это было слишком — смотреть на Оина за работой, отдиравшего слои одежды и брони с гномов, людей и эльфов. Невольный палач, выносящий приговор: кому выжить сегодня ночью, а кому уйти в чертоги предков. Кроме того, Бильбо мало знал об исцелении; он будет только мешать. Лучше всего он подождет здесь, невидимый для большинства, как будто всё ещё носит кольцо на пальце.
— Отлично. — Гэндальф хмыкнул, перенося свой вес на посох. — У меня есть кое-какие дела, но я скоро вернусь.
— Куда ты направляешься? — Поспешный вопрос заставил волшебника удивленно моргнуть, ведь он услышал панику в словах своего друга.
— Не дальше Дейла. Я должен выяснить, кто ещё пострадал от рук орков, и обсудить, что станет с теми, кто остался в живых. — Волшебник отвернулся, перешагнул через лужу крови и бросил через плечо. — Возможно, мы выиграли битву, но я боюсь, что война с зимой только начинается.
Как будто чтобы подчеркнуть его мрачную речь, мокрый липкий снег начал падать со свинцового неба. Бильбо завернулся в остатки своего пальто, наблюдая, как несколько гномов пытаются разжечь костер неподалёку.
Когда он снова оглянулся, Гэндальфа нигде не было видно. Бильбо остался один, разрываясь между облегчением от одиночества и страданием от того, что его оставили одного среди тёмных мыслей.
— Мастер Бэггинс?
Мягкий голос Балина донёсся до него, и Бильбо напрягся, беспокойство пронзило его грудь. Он сгорбил плечи, прижимая подбородок к груди, пытаясь казаться как можно незаметней. Конечно, могла быть только одна причина, почему Балин искал его, и новости о смерти Торина не были чем-то, с чем хоббит мог столкнуться в данный момент.