— Что-то не так?
— Не могли бы Вы отойти от края? — гном перевёл взгляд на пропасть и его лицо резко побледнело.
— Здесь стена, Ронин, — ответил Бильбо, а потом обречённо покачал головой, прекрасно зная, что спорить бесполезно. Он провёл ладонью по гладкому камню в последний раз, прежде чем засунуть руки в карман и отступить на шаг назад. — Ты не обязан всё время стоять за моей спиной. Ты можешь охранять меня и от дверей. Здесь никого нет, а враг не сможет подкрасться незамеченным.
Ронин уверенно покачал головой.
— Нельзя знать наверняка с какой стороны может подкрасться опасность, мастер Бэггинс.
Бильбо тяжело вздохнул.
— Не знаешь, почему Двалин такой хмурый? Ну, больше чем обычно.
— И не только он. Стражники тоже, — ответил Ронин, тяжело вздыхая. — В былые времена для контроля коридоров и залов нужно было как минимум восемьсот стражников. Сейчас нас едва ли наберётся двести. Не говоря уже о Королевской Страже, которая должна меняться каждые двенадцать часов.
— И всё же вы весьма неплохо справляетесь со своими обязанностями, — раздался чужой голос откуда-то из-за спины Ронина. Тот в мгновение ока вытащил из ножен меч, готовый защищать своего господина до последней капли крови.
Бильбо же только раздраженно выдохнул, понимая, что время отдыха закончилось.
Глаза Гэндальфа загадочно блеснули, и он осторожно отодвинул лезвие меча подальше от своего тела с помощью посоха.
— Не хотелось прерывать столь чудесную идиллию, но, Бильбо, мне нужно с тобой поговорить.
Ронин перевёл взгляд на Бильбо, в ожидании решения своего господина, как будто для хоббита было вполне естественно отказывать в разговоре могучему волшебнику. Возможно, это было связано со слухами об его роли в освобождении Горы или с влиянием, или, на крайний случай, с ежедневными разговорами Двалина. Бильбо поставил бы на последнее.
Честно говоря, было весьма соблазнительно сказать «нет» и посмотреть, как Ронин будет пытаться удалить волшебника с бастиона, но при всём своем желании Бильбо не мог так поступить. Поэтому хоббит лишь тяжело вздохнул и кивнул Ронину, чтобы тот оставил их. В ответ гном склонил голову в лёгком поклоне и занял свой пост возле дверей, рядом с ещё несколькими охранниками.
— Тебе подходит эта жизнь, — задумчиво проговорил Гэндальф, не отрывая от Бильбо пристального взгляда. — Действительно подходит. Твой отец был прекрасным хоббитом, и ты его полная копия. Я не говорю, что это плохо, просто отрадно видеть, что в тебе, наконец, проснулась знаменитая туковская кровь. Шир душил тебя, и в один прекрасный день ты бы стал ещё одним «добропорядочным хоббитом».
— Ты прекрасно знаешь, что если бы не ты, то моя нога никогда не ступила бы дальше Бри, — Бильбо покачал головой, зная, что волшебник прав. — Если это начало очередного разговора о том, что я должен остаться…
Гэндальф усмехнулся и опёрся на посох, из-за чего старая древесина жалобно затрещала.
— Не нужно спихивать всё на меня дружище. Соблазн покинуть Шир был внутри тебя задолго до моего прихода. Я просто немного подтолкнул тебя в нужном направлении.
Бильбо фыркнул от еле сдерживаемого смеха и поплотнее закутался в своё пальто.
— Я думаю, что ты сделал намного больше этого. Вот, что ты хотел мне сказать? Что Эребор мне подходит? Что только здесь, как там говорится, я смогу дышать полной грудью?
— Мои слова и действия никаким образом не влияют ни на твое сердце, ни на твой разум. Твой выбор это только твой выбор, и мне жаль, что он настолько сложен.
— Мой выбор? Ты имеешь ввиду решить остаться в Эреборе или вернуться обратно в Шир?
— Всё не так просто, как звучит, Бильбо, и ты это прекрасно знаешь. Выберешь Одинокую Гору, и никогда не сможешь простить себя за то, что оставил родительский дом. Вернешься в Бэг-Энд и…– волшебник замолчал, так и не закончив фразу. Но Бильбо прекрасно понял, что он имел ввиду. Оставить Эребор, значит повернуться спиной к Торину и собственным чувствам. — Тем не менее, чтобы ты себе там не думал, я пришёл сюда не за очередным потоком нравоучений. Весна близко. Я чувствую тепло в приближающемся ветре. Времени для принятия решения остается всё меньше.
Бильбо склонил голову на бок и окинул задумчивым взглядом яркую, все ещё неприкосновенную белизну вокруг себя. Мир выглядел всё таким же, но должно быть волшебник всё же почувствовал что-то в воздухе. То, чего не смог уловить Оин, выходящий наружу Горы каждую ночь.
— Кто тебе об этом сказал? Маленькие птички нашептали на ухо?
Гэндальф улыбнулся.
— Возможно, мой дорогой Бильбо.
— Ты знаешь, когда это произойдёт? — спросил хоббит, даже не пытаясь казаться равнодушным. Лгать волшебникам — гиблое дело. Они видят правду за слоями самой искусной лжи и десятками аргументов.
— Я подозреваю, что весна вступит во владения Эребором к следующему полнолунию, — волшебник кивнул головой в сторону тонкого полумесяца на востоке.
— Так скоро? — пораженно выдохнул Бильбо, отводя глаза от ночного неба, чтобы встретиться взглядом с Гэндальфом. — Вот когда ты уедешь?
— Боюсь, я должен это сделать. Мир не стоит на месте, чтобы мы там себе не думали.
Бильбо молча кивнул в ответ. Было так легко откладывать принятие решения, зная, что времени для этого ещё предостаточно. Теперь же хоббит стоял лицом к лицу перед выбором, который полностью изменит его жизнь.
Вернуться, сделать вид, что ничего не произошло, запереть свое сердце на десятки замков и прожить серую, ничем не примечательную жизнь или же…
— Не беспокойся, Бильбо, — Гэндальф положил руку ему на плечо. — Гора в безопасности, а её народ в тепле и сыт. Воспользуйтесь этой редкой возможностью, чтобы повеселиться и отдохнуть. Я думаю, что ты поймёшь, где твоё место, когда придёт время, — волшебник загадочно улыбнулся. — Говоря о своем месте. Король Торин искал тебя. И лучше не заставлять его ждать, не так ли?
Бильбо в мгновения ока вспыхнул и отвернулся в сторону, чтобы не встретиться взглядом с всезнающими глазами Гэндальфа.
— Ты не пойдёшь со мной?
— Бильбо, думаю старику вроде меня лучше остаться в стороне от всеобщего веселья и ещё немного полюбоваться ночным небом! — Гэндальф усмехнулся, и поднял руку в коротком жесте прощания, прежде чем раствориться в сумерках. Бильбо устало выдохнул и начал спускаться по длинной узкой лестнице, ведущей внутрь Горы, окруженный верными стражниками.
Всем бы старикам быть такими же, как Гэндальф.
Возвращение в жилую часть Горы было похоже на спуск внутрь какого-то животного. Жар кузниц опалил щеки Бильбо, мягко прошёлся через всё тело и замер где-то на кончиках дрожащих пальцев. Тишина внешнего мира, нарушаемая лишь тихим дуновением ветерка, растворилась в шуме жизни, царящем в Эреборе.
Гортанный рев печей, журчание воды, громкие песни и смех, тихие разговоры, перезвон доспехов и мечей — всё это на мгновение оглушило Бильбо, и ему понадобилось несколько мгновений, чтобы прийти в себя.
В воздухе витал запах свежеиспечённого хлеба, мяса и казалось сотен различных трав. Без сомнения, Бомбур превзойдет сам себя.
Абсолютно все, люди и гномы, стражники и рабочие, женщины и дети спешили куда-то, перетаскивали стулья, скамейки и столы из одного места на другое, отчаянно пытаясь вместить всех постоянных обитателей Горы и новоприбывших гномов в крошечных комнатушках.
— Вот ты где!
У Бильбо на мгновение закружилась голова, когда кто-то схватил его за плечи, разворачивая в свою сторону.
— Мы искали тебя. Идём! — Бофур лучезарно улыбнулся, тут же схватил Бильбо за руку и потащил за собой сквозь толпу.
— Гэндальф сказал, что Торин ищет меня.
— Да, приятель. Мы отведем тебя прямо к нему. Не беспокойся, — Балин слегка улыбнулся, излучая вокруг себя энергию абсолютного спокойствия, как будто впервые за несколько месяцев он смог вдохнуть полной грудью, не беспокоясь, что на выдохе в Горе объявятся тролли. — У Торина есть для тебя сюрприз.