Проклятие, которое сорвалось с губ Торина, было грубым до крайности, одновременно ставя под сомнение происхождение и честь Балина. Но старый гном не обратил на слова своего короля ни малейшего внимания. Всё его внимание было сосредоточено на мерцании света в конце коридора, к которому тихо, насколько это было возможно, приближались два гнома-стражника.
Кинжалы Нори опасно сверкнули в свете факелов. Гном несколько раз принюхался к воздуху и, встретившись взглядом с напряженным Двалином, приказал одному из солдат:
— Оина сюда. И волшебника. Живо.
Торин едва обратил внимание на стук сапог гнома, который ринулся выполнять приказ Нори. Он был слишком сосредоточен на ужасе, что полностью заполонил все его сознание и страшных картинках того, что они могут найти в конце коридора. Прошла секунда, затем вторая, но их маленькая компания не услышала ни криков предупреждающих об опасности, ни звона столкнувшихся клинков. И только когда под каменными сводами Эребора пронесся тихий, едва слышимый свист, Двалин хмуро кивнул и разрешил двигаться дальше.
Намного позже, вспоминая этот момент, Торин будет ненавидеть самого себя, за то, что он, король, не обратил ни малейшего внимания на тела своих поданных, лежащие на земле. Всё его мысли в этот момент были сосредоточены лишь на одном — Бильбо.
— Бильбо! — взревел Торин, врываясь в маленькое, наполненное жаром помещение кузницы.
Гном схватил факел со стены, разгоняя тени вокруг и осматривая каждый тёмный угол, который только смог найти.
Его хоббита здесь не было.
Торин пошатнулся, чувствуя, как земля уходит из-под ног, когда его взгляд наткнулся на мифриловый жилет, висящий на спинке стула, и Жало валяющееся рядом на земле.
— Его нет среди павших.
Голос Балина раздался словно издалека, с трудом проходя сквозь кокон, сотканный из страха и паники, что успел создать вокруг себя Торин.
Где бы ни был Бильбо, он не был ни вооружен, ни защищён доспехами.
— Немедленно найти его! — прохрипел Торин, безумным взглядом окидывая комнату вокруг себя несколько раз, прежде чем с ужасом уставится на пышущую жаром кузницу.
Нет.
Торин медленно протянул руку в сторону кочерги, не отрывая завороженного взгляда от углей перед собой.
Махал, нет.
К счастью, его мрачные мысли не подтвердились и в скорости здравый смысл снова взял вверх. Тела плохо горели. Они оставляли после себя дым, от которого на глазах выступали слёзы, а лёгкие буквально разрывало от кашля. Если бы жизнь Бильбо оборвалась среди огня кузницы, то они узнали бы об этом ещё до того, как вошли в комнату.
Торин пошатнулся; кочерга выскользнула из рук, ударяясь о каменный пол и разнося громкое эхо. В коридоре поднялся шум тут же заглушенный громоподобным голосом Двалина. Возможные сценарии того, что случилось в кузнице, медленно вращались в разуме гнома, один хуже другого, и только прикосновение чьей-то тёплой ладони к плечу вывело Торина из транса.
— Где он? — прошептал Торин. С детства, с того самого момента, когда первенец кронпринца Траина и леди Кирри сделал свой первый неуверенный шаг — Балин был рядом. И у него всегда были ответы на все вопросы.
Но не в этот раз.
— Слушай меня внимательно, парень, — сказал Балин, крепко обхватив Торина за плечи. — Сейчас тебе нужно успокоиться.
Торин оскалил зубы в рычании. Он знал, что хочет сказать Балин. Буквально до последнего слова. Эребор всегда на первом месте. Гора и её жители превыше всего. И даже Бильбо, который успел стать для множества из людей и гномов другом — всего лишь хоббит и по сравнению с жизнями всех тех, кто находиться сейчас в Эреборе — его жизнь не стоит ничего.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — прошептал Торин, и, сделав несколько глубоких вздохов, со злостью откинул руки Балина в сторону. Отступил, покачиваясь, на несколько шагов назад. Подальше от старого гнома. — Оставил Бильбо на произвол судьбы?
Балин устало покачал головой и в один миг приблизился к Торину, обхватил короля за голову и столкнул их лбами друг с другом.
Подобно тем моментам из далёкого, практически забытого детства и последовавшей за ним юности. Когда Балин был не просто наставником будущего короля или сыном самого знаменитого военачальника Эребора, а самым близким другом для Торина.
— Когда мой отец станет королём, ты всё равно будешь рядом?
— Я буду рядом с тобой до самой своей смерти.
Возвращая в те туманные, покрытые слоем пыли, слёз, пепла и крови времена, когда Балин заменил Торину отца.
— Не будь идиотом. Ты король Эребора, прямой потомок самого Дурина Бессмертного, первенец ныне покойного кронпринца Траина и ныне покойной леди Кирри, а Бильбо — будущий консорт, твой супруг, во всём, кроме названия. Его забрали у нас. Готовы мы или нет — это акт войны. Твой народ верен тебе, Торин. Твое королевство сильное. Но ты проиграешь эту битву, если будешь действовать в одиночку. Услышь меня. Прошу.
Торин прикрыл глаза, позволяя словам Балина проникнуть себе под кожу, достичь глубин тех тёмных вод, что успели спрятать под своим весом здравый смысл и малейшие проблески надежды. Он так долго был королём без королевства. Гномом без родины, союзников и армии. И теперь Балин напомнил ему об одной простой вещи — времена изменились.
Сейчас у Торина было и королевство и народ.
Пришло время использовать с пользой всё, что шло в комплекте с королевским титулом.
Торин провёл рукой по лицу, смахивая набежавший пот. Он не мог действовать, не имея на руках никаких фактов и чёткого плана действий. Слова, когда-то намертво вбитые в разум на уровне рефлексов и подкреплённые не одним десятком потерь, снова всплыли в разуме Торина.
— Гамил, почему меня не можешь обучать ты или Балин?
— Это приказ Его Высочества, кронпринца Траина, Ваше Высочество. Кроме того, мне или мастеру Балину очень далеко до мастерства и опыта мастера Ибуна. И… он не берёт себе учеников. Никогда. Единственная причина, по которой он согласился встретиться с Вами — личная просьба мастера Фарина.
— Я всё равно не понимаю, зачем мне учить все эти бумажки? Я буду сражаться на поле боя, а не сидеть под защитой стражников в палатке на вершине холма и ломать голову над тем с какой стороны вести войско! Пускай этим занимаются учёные подобные тебе!
— Будь ты обычным гномом, малец, а не будущим сего королевства, то мне было бы вообще плевать знаешь ли ты о том, с какой стороны нужно держать меч или нет. Но, к превеликому сожалению, ты наш будущий король. Не мой, само собой, к тому времени, как ты им станешь, я, слава Махалу, уже давно помру.
— Да как…
— Сколько лишних звуков он издаёт. Гамил, ты точно приволок мне принца или это сын конюха? Закрой рот, малец. Так уж и быть, я займусь его обучением. Начнём прямо сейчас, ибо я боюсь представить, что будет с Эребором, когда этот мальчишка взойдёт на престол. Ужин в семь, Гамил, передай это моему сыну. Или он думает, что меня не нужно знакомить со своим будущим мужем?
***
— Ты, упаси нас всех Махал — наследный принц, а значит в один прекрасный день будешь вести под своим командованием гномов в битвы и скорее всего на верную смерть. И чтобы уменьшить количество погибших у тебя должен быть чёткий план — стратегия, основанная на здравом смысле и фактах. Слышишь меня, малец? Фактах. Рядом с тобой не всегда будут десятки писцов и учёных, которые скажут тебе, как правильно поступить и куда вести воинов. Запомнил?
Если Торин хотел вернуть Бильбо живым, то ему нужно было знать каждую деталь похищения.
Торин передёрнул плечами и вернулся в коридор, окидывая ясным, осмысленным взглядом лежащих стражников, покрытых странным серым пеплом.
— Что это?
— Махал, какого варга здесь произошло?
Торин вздрогнул и обернулся, наткнувшись взглядом на мрачного Оина. Сзади него стояли Фили и Кили с ящиками, доверху заполненными какими-то снадобьями и травами.
— Дядя? — оторопело сказал Кили, разом став тем самым ребёнком, который боялся дождевых червей. Вся его дерзкая бравада исчезла, и он без колебаний бросил на пол бесценные склянки Оина, в пару шагов приближаясь к Торину, и в отчаянье ухватился за рукав пальто своего дяди.