Тело действовало на голых инстинктах.
Торин навалился всем телом на дверь, напрягая мышцы на руках, и спустя несколько долгих секунд послышался противный скрип, когда старые шестерёнки пришли в движение. Торин шагнул на болезненно белый скрипучий снег, на ходу вытаскивая клинок из ножен, как только расстояние между стеной и дверью стало достаточным, чтобы он смог протиснуть своё тело.
Оркрист несколько раз описал воздух по дуге, прежде чем знакомая крепкая рука затащила Торина обратно в Гору.
— Lelkhâr! Ты окончательно выжил с ума? Что если бы враг поджидал тебя прямо за дверьми? Тебе бы снесли голову с плеч! Махал, дай мне сил. Торин, орк тебя дери, возьми себя в руки!
— Здесь никого нет, Двалин. Здесь. Никого. Нет, — Торин слегка пошатнулся и ухватился за скалу в поисках твёрдой опоры.
Его надежда на то, что Бильбо всё же окажется здесь развеялась, растворилась, словно последние лучи уходящего солнца, поддавшиеся тьме ночи. Торин окинул взглядом снег вокруг себя, пытаясь зацепиться взглядом хоть за что-то, за малейшее движение, следы животного, гнома или хоббита.
Ничего и никого.
— Они были здесь не так давно, — сказал Ори указывая на другую кучу навоза у двери.
— Ему уже несколько часов, — пробормотала Нори, присев на корточки, чтобы лучше рассмотреть навоз, а затем выпрямился, и устало помусолил глаза. — Ублюдок хорош. Вопрос вот в чём: куда они направились?
Торин тяжело вздохнул, снова окидывая взглядом неприкосновенную белизну вокруг себя. Кто бы не выкрал Бильбо, он уже был слишком далеко, и один Махал знает, в каком направлении они ушли.
— Fasâl! — выругался Торин сквозь зубы. Крепкая хватка на плече, стала тем самым якорем, которая позволила гному взять себя в руки и встретиться взглядом с серыми глазами волшебника. Но прежде чем Торин смог исторгнуть из себя ещё одну просьбу о помощи, Гэндальф медленно покачал головой и сказал:
— Моя магия бессильна. Боюсь, нам придётся использовать более обыденные методы, чтобы найти нашего хоббита.
Торин со всей силы сжал кулаки. Оставалась одна надежда — Тауриэль. Только её острые глаза способны увидеть, куда увели Бильбо.
Раздался далёкий, но, тем не менее, слышимый гул главного рога Эребора, который прервал мысли Торина. Он знал этот звук с самого рождения. Королевство требовало внимания своего короля.
— Идёмте, Ваше Величество, — сказал Балин, кивая вглубь Горы. — Ваш народ не использовал бы рог, для призыва своего короля, не будь это важно.
— Более важно, чем это? — выплюнул Торин и снова шагнул на белый скрипучий снег, вдыхая морозный воздух полной грудью. Он знал, каким будет ответ. Эребор звал своего короля, и у Торина не было никакого другого выбора, кроме как ответить на зов своего королевства. Его народ, его дом — именно это должно стоять на первом месте.
Чтобы ни случилось.
— Если у вас есть какие-либо идеи о том, что нам делать, Ваше Величество, то, пожалуйста, не стесняйтесь, поделитесь с нами, — устало выдохнул Балин. И так и не дождавшись никакой реакции от своего короля сказал: — Быть по сему. Ори, отправляйся к Вороньей Высоте. Пускай птицы летят на разведку, возможно, им удастся увидеть вражеский лагерь. Нори, выясни, проснулся ли Ронин или его подчинённые. Может, они смогут нам что-то рассказать.
— Балин и я будем рядом с Вами, Ваше Величество, — сказал Гэндальф, с едва заметной улыбкой. — Идёмте друзья, нам нужно спешить.
Торин тяжело вздохнул, прежде чем последовать за стражниками вглубь Горы. Мерцающие факелы освещали путь, и Торин поклялся себе, что, как только он сможет это сделать, то он вернёт свет во все части Эребора. Он изгонит тьму из всех уголков Горы и в ней больше не будет места, в котором можно было бы спрятаться.
Это была его вина. Именно Торин был тем, кто приказал сосредоточиться на жилой части Горы, а не разбрасываться и так ограниченными человеческими и гномьими ресурсами.
И теперь именно Бильбо расплачивается за ошибки Торина.
Здравый смысл и логика буквально кричали о том, что гном сделал всё, что было в его силах, но это было слабым заверением перед лицом страха за жизнь хоббита.
— Ты не выиграешь этот бой, Торин Дубощит, если и дальше будешь позволять чувству вины брать над собой верх, — тихо пробормотал Гэндальф, откуда-то из-за спины. Его голос был наполнен твёрдой уверенностью и знанием, которым уже был не один десяток лет. — И это уж точно не поможет вернуть Бильбо.
— Скажи мне что-то, чего я ещё не знаю, — бросил Торин через плечо. — Проведя столько времени в землях моего народа, ты уже должен был понять, что сердце гнома редко прислушивается к его разуму.
— Я не пытаюсь тебя утешить или успокоить. Для этого у тебя предостаточно как гномов, так и людей, — фыркнул в ответ Гэндальф. — Я хочу дать тебе совет.
— Какой?
Между ними повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь перезвоном доспехов.
— Расскажи своему народу о том, что сделал Фрар и кого он украл. Выскажи свои подозрения. Они будут сражаться за тебя и Гору. Как гномы, так и люди. Они пойдут на верную смерть ради Бильбо. Верь мне, Торин.
— Ты говоришь так, волшебник, как будто они ещё не знают о произошедшем.
— У твоего народа есть только слухи и предположения, Дубощит. У них нет слова своего короля. Бильбо Бэггинс — замечательный хоббит, он всегда им был, но именно в путешествии он стал тем, кем должен был стать всегда. Он нашёл своё место в твоем доме, и в Горе едва ли найдётся хотя бы одна живая душа, которая не любит его. Народ Одинокой Горы не будет просто стоять в стороне. Они будут готовы, нет, они уже готовы взяться за оружие и выйти на поле боя, прекрасно осознавая все последствия такого действия.
— Я согласен, — вмешался Балин. — Да, возможно Ваш народ и не состоит из обученных гномов древнего Эребора, и не из богатых купцов Дейла, но все они, как гномы, так и люди — верны этому месту. Они верны своему королю и хоббиту за которым тот ухаживает. Я слышу об этом каждый день. Вы, Ваше Величество, и мастер Бэггинс дали каждому в этой Горе шанс на новую жизнь. Создали место, которое многие уже называют своим домом.
— Когда они забрали Бильбо, то похитили не просто того, кого ты любишь, — сказал Гэндальф. — Они похитили того, кого многие в этой Горе считают вторым после тебя. Более важным, чем те, кого ты называешь своими наследниками. Ты не единственный, Дубощит, кто захочет вернуть его домой.
Торин прикрыл глаза и кивнул в знак согласия. Гэндальф говорил правду. Бильбо уже стал неотъемлемой частью Эребора. И все, кто сплотился вокруг него в течение этих долгих зимних месяцев, имели право знать, что сделал Фрар.
Их небольшая компания практически добралась до кузницы, когда навстречу им выбежал покрасневший и запыхавшийся Кили.
— Главный вход. Ты нужен, дядя!
— Что случилось? — потребовал ответа Торин, чувствуя, как все силы разом покинули его. Он преодолел расстояние до своего племянника в один широкий шаг, и, обхватив того за плечи, слегка тряханул. — Это связано с Бильбо? Он… — ужасные картинки замелькали у Торина перед глазами, но Кили лишь слегка покачал головой в ответ и схватив старшего гнома за рукав, потянул того в сторону главных ворот.
— Это связано с Тауриэль. Ну, точнее не совсем с ней. В общем, она собиралась отправиться на разведку, как ты и приказал, — поспешно начал объяснять Кили, чуть ли не вприпрыжку взбираясь вверх по крутой лестнице. — Луны нет, но она сказала, что сделает всё возможное, а потом…
— Что потом?
Казалось, вся Гора собралась перед главным входом. Вооружённые люди и гномы громко о чём-то переговаривались между собой и в этой суматохе время от времени мелькал звонкий голос Тауриэль, которая взобралась на один из ящиков и пыталась всех успокоить.
— Мы сделали Зов Короля, как только поняли, кто прибыл, но все остальные просто… выбежали сюда с мечами наперевес, — пробормотал Кили.
Торин сжал плечо Кили на одно короткое мгновение, прежде чем направится сквозь толпу в сторону Тауриэль. Люди и гномы беспрекословно расступались перед ним, давая своему королю свободный проход.