Нори хмыкнул.
— Шпион это или недовольный солдат — не самый главный вопрос, который должен нас сейчас волновать, не находите? — он расправил плечи и ткнул пальцем в сторону наступающих вражеских сил. — В любом случае, почему он решил действовать именно сейчас? Накануне битвы. Фрар уже давненько топчет своим войском наши земли.
Балин улыбнулся.
— Возможно, раньше у него ни было такой возможности. Я знаю только одно живое существо в Средиземье, точнее хоббита, который, скорее всего, находится сейчас в лагере Фрара и у которого есть желание подпортить ублюдку планы, — старый гном уверенно встретился взглядом с Торином. — Может быть, мастеру Бэггинсу удалось освободиться?
Торин устало выдохнул, чувствуя дикую смесь из страха и надежды. С одной стороны было столь заманчиво поверить в то, что его хоббит всё ещё жив и находится сейчас в лагере Фрара, но с другой… Вражеских шпионов убивали сразу же без малейших на то колебаний.
— Если мы всё же сегодня не помрём, то я заставлю этого хоббита тренироваться на мечах каждый день, — пробормотал Двалин. — Твоя идея очень заманчивая, Балин, но как, по-твоему, Бильбо смог бы скрыться среди гномов?
— Может быть, он украл доспехи? — предложил Бофур.
— И? Ты давно видел безбородых гномов? — ответил Двалин. — Ни один шлем не скроет того, кем он является. Я не спорю с тем, что наш хоббит умеет выбираться из затруднительных положений, но диверсия во вражеском лагере никогда не была его коньком.
— Будем считать, что Бильбо всё ещё находится в плену у Фрара, — громко сказал Торин, так, чтобы его услышали все окружающие гномы. — Если он всё же сбежит, то, скорее всего, вернётся обратно на Гору. Как бы там ни было придерживаемся плана. Будьте наготове. Даже сам Махал не знает, как закончится сегодняшний день.
— Ну, думаю, мы скоро это узнаем, — Балин остановил своего пони. — На полпути вдоль долины, как Вы и приказали. Что будем делать теперь?
— Ждать.
Торин похлопал по гриве нервничающее животное под собой, надеясь, что сегодняшний день не закончиться битвой. Те пони, на которых передвигалась сейчас их небольшая компания, были единственными в Эреборе и они уж точно не заслуживали того, чтобы погибнуть в кровавой бойне так и не увидев первого весеннего солнца.
— Ненавижу ожидание, — сказал Двалин, едва двигая губами. Нори хмыкнул в согласии. — Махал, сколько же их там?
— Как ты думаешь? — спросил Торин, разглядывая приближающееся войско.
— Очень много, — недовольно поморщился Двалин, но смысл его слов был предельно ясным.
Торин и Двалин не раз и не два сражались с врагами, превосходящими их по количеству, но настало время, когда и они должны были признать, что есть битвы, в которых нельзя выйти победителями.
Это была одна из них.
— Будьте готовы бежать, — Торин перевёл взгляд на кристально чистое небо над своей головой. Некстати вспомнился Оин. Даже такому старому ворчуну, как их целитель, понравилась бы такая погода. — У нас может не быть другого выбора.
— Думаете, они дадут нам такой шанс? — с усмешкой спросил Двалин. — Если у Фрара есть лучники, то он без малейших колебаний отдаст им приказ стрелять на поражение при первой же возможности.
— Это риск, на который мы должны пойти, — ответил Торин.
Торин сощурил глаза, когда непонятная тёмная масса впереди стала приобретать очертания. Фрара было сложно не заметить. Яркие, безвкусные доспехи сверкали на солнце, привлекая к себе внимание и делая их обладателя отличной целью. Торин с трудом заставил себя не усмехнуться и встретился взглядом с понимающими глазами Нори.
— Я же говорил Вам, Ваше Величество, — протянул шпион. — Сплошная безвкусица. Хорошо, что рядом нет Дори. А то честное слово, от его ора я бы оглох окончательно.
— Армия огромна, — пробормотал Балин, крепко стиснув рукоять своего топора.
— Но сколько гномов из них принадлежат к клану Камненогов? Если мои глаза мне не врут, то не более пятой части от всего войска, — Торин окинул приближающуюся орду пристальным взглядом.
Большинство солдат шли в ногу, и в их движениях сразу виднелся многолетний опыт и десятки часов тренировок. Но тут и там то и дело мелькали споткнувшиеся гномы, которые нарушали своими необдуманными и нечёткими движениями ровные ряды.
— Остальные Черновласы? — Балин спрятал подзорную трубу в сумку и нахмурился. — Да, я думаю, Вы правы.
— Что ты знаешь о них? — спросил Нори.
— Немного больше того, что и все вы. Брандар хороший король, уважаемый своим народом и соплеменниками, к его мнению прислушивается Верховный Совет. Возможно, именно это и сделало его легкой мишенью для лжи Фрара.
— И это именно то, что может сработать в наших интересах. Переговоры с Фраром бесполезны. Нам нужно убедить Брандара, — Торин замолчал. Ему даже не нужно было смотреть в сторону Двалина, чтобы понять, что тот буравил его тяжёлым взглядом. Как будто предупреждая о том, что не нужно делать глупостей. Как будто он и так не сделал их предостаточно за сегодняшний день. — Всем спешиться, — приказал Торин, тут же спрыгивая со своей лошади. — Мы должны опровергнуть ложь Фрара. А сделать это из седла мы уж точно не сможем.
— Если придётся отступать, то они убьют нас быстрее, чем мы успеем взобраться обратно, — тихо ответил Двалин, всё же подчиняясь приказу.
— Молись Махалу, чтобы до этого не дошло, — ответил Нори, пряча маленький нож в правый сапог.
Земля буквально дрожала от стука марширующих ног, а уши заложило от громкого перезвона доспехов. Соблазн схватиться за оружие, был сродни живому существу, и Торину пришлось со всех сил сжать в руках поводья своего пони, чтобы не сделать столь опрометчивого действия. Чтобы не случилось, какую бы ложь не говорил Фрар и как бы не оскорблял Эребор или род Дурина, Торин не мог первым обнажить клинок. Только в этом случае он сможет выбраться живым и вытащить Эребор из этой западни.
Армия двигалась как оползень, не думая останавливаться, и на одно ужасающее мгновение Торин подумал, что это конец. Возможно, Фрару и не нужно одобрение Совета. Возможно, в это самое мгновение он отдает приказ и через минуту гномов, пришедших под флагом перемирия, не останется в живых.
И тогда Эребор будет обречён.
Менее чем в ста шагах от их небольшой компании Брандар поднял сжатый кулак над своей головой, сигнализируя об остановке. В ту же секунду его военачальники сделали то же самое, над долиной разнесся гул рога, и Торин с замершим сердцем наблюдал за тем, как тысячи гномов одновременно замерли, повинуясь воле своего короля.
— Впечатляет, — пробормотал Двалин себе под нос.
Чтобы остановить подобную толпу требовались годы и годы тренировок. К Эребору подошла не просто армия, а тысячи солдат, закалённых в битвах, вышколенных временем и готовых умереть по приказу своего короля.
— Будем надеяться, что нам не придется с ними сражаться, — ответил Торин. — Это не та битва, которую мы смогли бы выиграть.
Торин на мгновение прикрыл глаза, собираясь с мыслями, прежде чем сосредоточить всё своё внимание на Брандаре, игнорируя отчаянное желание вытащить меч и разрезать Фрара и его кривую ухмылку напополам.
Король Черновласов выглядел точно так же, как и все те месяцы назад, когда он стал свидетелем решения Верховного Совета. Его доспехи были безупречными, а ладонь покоилась на рукояти меча, торчащего из-за пояса. Тогда Торин буквально кожей ощущал его сочувствие — старый союзник, беспомощный перед силой приказа Совета. Сейчас же король Чёрновласов был полностью бесстрастен. Он окинул быстрым, ничего не выражающим взглядом спутников Торина, прежде чем сосредоточить всё своё внимание на короле Эребора.
— Приветствую тебя, Король-под-Горой, — громко сказал Брандар, не меняясь в лице. — Что заставило тебя покинуть залы дома твоего и прийти сюда?
Торин глубоко вздохнул, думая над тем, какой ответ стоит дать. Он не мог сразу же начать с обвинений, ведь это именно то, чего хотел Фрар. И будь Торин трижды проклят, если он пойдёт на поводу у короля Камненогов.