— Если стрелу пустили не твои родственники, то кто? — потребовал Брандар.
— Я думаю, что мы скоро это выясним, — Торин махнул рукой в сторону приближающихся всадников.
Леголас и его разведчики поспешно спешились, не обращая внимания на удивлённых гномов вокруг себя, прежде чем бросить к ногам Торина связанного Карта и опуститься на одно колено, выражая свою преданность и уважение Королю-под-Горой.
— Мы нашли его на гребне, — эльф махнул рукой в сторону ближайшего горного пика. — Решили прочесать местность после того, как увидели полёт стрелы.
— Я Ваш должник, принц Леголас, — Торин слегка поклонился эльфу, прежде чем сосредоточить всё своё внимание на Брандаре.
— Ну что, Фрар? У тебя есть ещё какие-нибудь оправдания? — с отвращением спросил Брандар. — Какой еще позор ты хочешь навлечь на свой род? Ты солгал мне. Использовал меня, чтобы не просто попытаться свергнуть законного правителя Эребора, а лишить права наследования весь его род. Клянусь честью, которая у меня ещё осталась, ты поплатишься за все свои преступления. Даже если для этого мне лично придётся тащить тебя на суд Верховного Совета.
— В этом нет необходимости.
Торин обернулся и с удивлением уставился на воинов Брандара, трое из которых отделились от общей массы и замерли в нескольких шагах от Фрара. Стражник, что был по центру, стянул со своей головы шлем, являя взору присутствующих десятки хитросплетённых косичек и молодое лицо женщины-гнома.
— Кто… кто ты? — с удивлением спросил Бильбо.
— Меня зовут Вири. Я исполнитель Высшего Совета. Я имею право выносить решения от имени Совета и назначать наказания, — она стянула перчатки с рук, сунула их за пояс и только тогда протянула правую руку в сторону Торина и Брандара.
Десятки рун кхуздула пересекались друг с другом, формируя сложные рисунки и практически скрывая под своим весом бледную кожу.
— Почему они наносят их именно на руки?
— Чтобы все помнили о том, что они исполняют приказы не просто Высшего Совета, а всего народа гномов. Они неумолимы, а их приговоры нельзя оспорить. Они — воля всех гномов Средиземья и самые беспристрастные судьи. Будем надеяться, малец, что тебе никогда не придётся с ними встречаться.
Торин, как и Брандар, склонил голову, признавая силу и власть гномки перед собой.
— Вы скрылись среди охранников Черновласов? — с удивлением спросил Балин. — И судя по реакции короля Брандара, без его на то согласия. Скажите, госпожа Вири, почему Верховный Совет решил так действовать?
— Махинации Фрара не остались незамеченными другими членами Совета. Однако они не были чрезмерно встревожены, пока Черновласы не двинулись в сторону Рольноста. Именно тогда мне было поручено наблюдать за кланами Камненогов и Черновласов и действовать по собственному усмотрению, — она нахмурилась. — Я сожалею о том, что мне не хватило больше доказательств, чтобы покончить со всем этим раньше.
— Марш на Эребор не стал для тебя достаточным доказательством вины Фрара? — прорычал Двалин.
— Нет, — тяжело вздохнула Вири. — Насколько известно большинству солдат, они здесь, чтобы спасти народ Эребора от тирана. Средиземье полнится слухами о зверских убийствах, а то и преступлениях похуже в залах Одинокой Горы. Только теперь стало ясно, что это была преднамеренная ложь распространённая Фраром, чтобы заполучить поддержку клана Черновласов.
Брандар впился полным ярости взглядом в лицо Фрара.
— Ты опозорил меня, — прохрипел Брандар. — Использовал меня и мой род в своих собственных грязных целях, чтобы нарушить все законы гномов. Чтобы вымазать в грязи благородную линию Дурина. И ради чего?
— Золото, — Бильбо пожал плечами, когда все резко развернулись в его сторону. — Он обвинил Торина в безумии, но, возможно, именно он тот, кто сошел с ума из-за жадности?
Фрар зарычал, пытаясь вырваться из стальной хватки удерживающих его стражников, прежде чем впиться взглядом, полным ненависти, в Бильбо и заговорить:
— Ты ничего не знаешь! Вообще ничего! Ты говоришь так, как будто владеешь этими землями, но ты ничто! — гном повернул голову в сторону Вири. — Меня тоже обманули! Печать, которая стоит на этих бумагах, была украдена! Всё, о чём я рассказал Брандару, я считаю правдой. Именно Карт заверил меня в том, что народ Эребора страдает! Это всё его махинации!
Карт несколько раз дёрнулся в руках у Леголаса, прежде чем выплюнуть кляп изо рта и разразился в гневной триаде на кхуздуле:
— Ты тупой сын шлюхи! Думаешь вернуться обратно в свою дыру, как ни в чем, ни бывало? Ты обворовал собственный народ, ради собственных нужд. И только после того как у них ничего не осталось, ты обратил свой взор на Север. Я слышал твои разглагольствования об Эреборе и линии Дурина. О том, что их честь, их слава, их богатства — должны достаться тебе. Всё, что я делал, было по твоему заказу. Не пытайся сказать иначе! Если я и сдохну сегодня, то только вместе с тобой!
Рёв Фрара наполненный яростью пронзил воздух. Гном вырвался из рук своих ошеломленных охранников и бросился вперёд, на ходу подбирая собственный меч, валяющийся на земле.
Торин шагнул вперёд на голых инстинктах, закрывая собой Бильбо и готовясь принять смертельный удар, которого так и не последовало.
Наступила тишина.
Карт в ужасе распахнул глаза, не отрывая взгляда от лезвия пронзившего его насквозь. Не менее шокированный Фрар, словно он только сейчас осознал, что творит, вытащил меч, отступил, покачиваясь, на несколько шагов назад и упал на колени, сотрясая землю весом своей брони.
Именно тогда всё пришло в движение.
Бильбо одновременно с Вири упал на колени рядом с Картом, закрывая рукой рану на груди у гнома и пытаясь остановить поток крови, которая уже пропитала собой яркую тунику и теперь просачивалась сквозь камни в землю. Карт впился взглядом, полным ненависти в Бильбо и сразу же стало ясно, что он скорее умрёт, чем позволит хоббиту спасти свою жизнь.
Что впрочем, и произошло.
— И вот к чему пришёл некогда благородный клан гномов, — Брандар первый нарушил тишину. — Король настолько низко пал, что обвинил во всём своего единственного союзника, а затем убил, пока тот был связан. Гнома настолько пленила жадность, что он готов был уничтожить чужое королевство, чтобы обогатиться.
— Свяжите его, — приказала Вири. — Я должна посоветоваться с Советом о том, как именно нужно поступить с королём Фраром. Не думаю, что он отделается простым изгнанием.
— Они убьют его? — спокойно спросил Бильбо. Торин устало усмехнулся. Ещё год назад хоббит ужаснулся бы только одному упоминанию о смерти.
— Да, и благодаря его эгоистичному правлению, вероятно, Камненоги больше не смогут существовать. Они будут вынуждены покинуть свой дом и просить о помощи другие кланы. Это или медленный конец от голода.
Фрар громко рассмеялся и впился в Торина глазами полными ненависти и непролитых слёз.
— Осторожно, Торин. Судьба моего королевства — это то, что ожидает тебя, если этот… если эта вещь будет править вместе с тобой. Как долго ты продержишься, прежде чем твой народ обернётся против тебя, когда увидит это на престоле? Ты беспомощен и одинок! Лёгкая мишень для любого гнома, который приведёт свою армию к твоему порогу!
Торин шагнул вперед, не веря, что этот потерянный гном у его ног смог принести столько горестей Эребору.
— Когда я только вырвал Эребор из загребущих лап Смауга, другие, может быть, и согласились бы с тобой. Я был эгоистичным и жестоким. Меня пленило золото, и, как и тебя не волновало бедственное положение, в котором оказался мой народ. Но я стал жертвой мимолетного безумия, — Торин покачал головой, прежде чем отступить подальше от Фрара. — Ты же прожил всю жизнь с этим злом в своём сердце. С ним и умрешь. Эребор не пал пред тобой, и не падёт ни перед кем другим, независимо от того, сидит ли хоббит, человек или эльф на престоле рядом со своим королем.