Уход Трандуила должен был принести облегчение и спокойствие, но напротив: обстановка в палатке стала более напряжённой. Улыбка исчезла с лица Бильбо, а у членов Компании неожиданно появились дела в лагере, которые срочно нужно было решить. Они скомканно попрощались с Торином и устремились к выходу. Двалин остался, поскольку отвечал за охрану короля, вместе с Оином, который снова занялся своими травами, но только Бильбо и Балин стояли рядом с Торином.
— И? Что вы сделали? — Король вздохнул, пытаясь абстрагироваться от боли в теле и готовясь к любым плохим новостям, которые они собирались сообщить. Сожаление проскользнуло на лице Балина, а Бильбо нахмурился, полный непоколебимой решимости, напомнившей Торину о той, с которой хоббит смотрел на зубчатые стены бастиона, прежде чем рассказать правду об Аркенстоне.
— Это была моя идея, — поспешно заговорил Бильбо, не отрывая взгляда от рук, сложенных на коленях. Торин мог вспомнить их хватку: сильную и надежную. Трудно было поверить, что такая сила исходило от столь крошечного существа. — Нам нужен был способ привлечь внимание Трандуила, и это было единственным, что я смог придумать.
— Драгоценности Ласгалена, приятель, — объяснил Балин, протянув руку и крепко схватив Торина за плечо. — Мы вернули их Трандуилу.
Торин поморщился. Он должен был понять, что помощь Трандуила не была бескорыстным проявлением эльфийского альтруизма. В течение многих лет эти драгоценные камни были символом их превосходства над эльфами, одной из причин раздора, что привел к краху некогда сильного союза. Белые камни были оружием Эребора на политической арене, хотя Торин признавал, что план его деда дал результат, противоположный ожидаемому, породив больше обид, чем уважения.
Гном помнил, как во время своего безумия часами любовался сиянием драгоценностей, которое могли затмить собой свет солнца. Однако не мастерство его народа и не их красота покорили его разум, а мысль о том, какое влияние он сможет оказать с помощью них на короля Сумеречного леса.
Теперь их не было. Мог ли он обвинить Балина и Бильбо? Мог ли он осудить их за то, что они сделали, зная, что их действия сыграли жизненно важную роль в спасении троих членов королевской семьи?
— Это была цена, которую он попросил за оказанную помощь? — Торин облизал пересохшие губы, с прищуром смотря на Балина, а затем перевёл взгляд на Бильбо. Балин не сможет дать чёткий ответ, не приплетая к нему оскорбления. Он относился к эльфам с таким же презрением, что и Торин. В отличии от Бильбо.
— Нет, нет, он ничего не просил, — хоббит судорожно вздохнул, и Торин понял, что тот дрожит, когда Бильбо сел на стул возле кровати. Гному не нравилось видеть его таким неуверенным, кротким и постоянно извиняющимся, когда должен выглядеть победителем. Несмотря на боль в руках, Торину умудрился протянуть ладонь и схватить запястье Бильбо в молчаливой поддержке. — Драгоценные камни были всего лишь способом попасть к нему на аудиенцию, хотя мы надеялись, что они сделают его более сговорчивым.
Торин тихо рассмеялся. Это было не то слово, с которым он бы ассоциировал Трандуила.
— Он отказал нам в помощи?
— Да, — прорычал Балин. — Он отказал. Мы не смогли повлиять на его решение. Он даже не повёлся на слова о том, что камни по праву принадлежат ему.
— Опять же, это была моя идея, — Бильбо вздрогнул, вероятно, ожидая какого-то упрёка. Мысль задержалась где-то на задворках сознания, но Торин слишком устал, чтобы думать об этом. — Я думаю, в конце концов, именно принц Леголас убедил Трандуила передумать.
— Я придерживаюсь того же мнения, — ответил Балин, скрестив руки на груди. Всем своим видом старый гном излучал недовольство, за исключением беспокойного блеска в глазах. До Торина дошло, что они оба ожидают его реакции: гнева или принятия, безумия или голоса разума.
— Мне больно это говорить, — прошептал Торин, слишком утомлённый разговором, чтобы его голос звучал сильнее шёпота, — но отказаться от драгоценных камней было жизненно важной необходимостью, — он сжал запястья Бильбо в последний раз, прежде чем с облегчением опустить руку обратно на кровать, — и я не могу винить тебя за это. Спасибо, мастер Бэггинс.
Он закрыл глаза, услышав вздох облегчения Балина и нервный смешок со стороны Бильбо. Как будто они ожидали казни последние несколько дней, и теперь получили отсрочку. Это было то, чего они боялись? Что Трандуил выдаст их секрет, прежде чем у них будет шанс объяснить?
Торин нахмурился, раздумывая о поступке короля эльфов. В лучшем случае он мог бы быть эгоистичным и безразличным к судьбе других. Трандуил, которого знал Торин, не колеблясь, высказал бы всё, что думал, вызывая при этом новую ссору, и точно бы не сказал слов, которые сорвались из его уст несколько минут назад. Торин сомневался, что они были вызваны сочувствием к полумёртвым пациентам. Скорее всего, был кто-то, кто смог заслужить уважение Трандуила, и Торин не сомневался в том, кто это может быть.
Бильбо.
Мысль о хоббите мягким теплом растеклась в груди Торина, и он — не в первый раз за их путешествие — был вынужден признать, что Гэндальф сделал хороший выбор, когда втянул хоббита в их приключение. Без Бильбо Торин никогда бы не смог вернуть Эребор. Гоблин приготовил бы из него похлёбку, или он бы остался гнить в темнице Трандуила. Возможно, они никогда не смогли бы найти замочную скважину от двери Дурина с последним лучом света и не пережили бы битву, которая почти прервала его род.
Бильбо встретился с эльфами, обращаясь к их королю от имени Торина, когда никто — в этом гном был свято уверен — из Компании не потратил бы время на столь безнадежную затею. Это был смелый шаг, который могли бы не одобрить остальные гномы, но Торин был уверен, что Бильбо не колебался в принятии столь отчаянного решения. За всю свою жизнь гном не видел более храброго поступка.
Старые обиды были не тем, от чего любой гном смог бы с легкостью отказаться. То, что было между ним и Трандуилом, напоминало чуть зажившую от времени рану, которая требовала усилий с обеих сторон, чтобы стать лишь воспоминанием.
Возможно, гномы и эльфы никогда не смогут примириться друг с другом. Возможно, обида всегда будет стоять между двумя великими народами, но Бильбо и Балин с драгоценностями в руках сделали первый шаг к тому, чтобы начать путь, стремящийся если не к миру, то к его подобию.
Торин закрыл глаза и откинулся на спину. Он не хотел, чтобы усилия его друзей были напрасными. С такой мыслью, он позволил сну забрать себя.
***
========== 5 глава. Люди из Озёрного города ==========
***
Холодный воздух обжёг лёгкие Бильбо, освежая разум. После напряжения и тревоги, которые сопровождали его исповедь о драгоценностях Ласгалена, морозный воздух за пределами палатки был благословением. Чем-то сродни свободе — и он наслаждался ей, пока кончики пальцев не задубели, а зубы не начали стучать.
Торин снова уснул, утомлённый разговорами и признаниями. Бильбо не мог винить его в этом. С момента окончания битвы гном пережил слишком многое и впервые не потерял сознание от лихорадки, что порождала кошмары в его измученном разуме и забирала последние мгновения жизни.
У Бильбо задрожали колени от облегчения. Они всё ещё живы. Не только Торин, Фили и Кили, а все тринадцать гномов, с которыми хоббит отправился в дальний путь из Шира. Никто не погиб. Компании свезло намного больше, чем тем, кто окружали их.
— Вот, ешь. Ещё немного, и тебя будет невозможно отличить от ребенка.
Бильбо оторопело моргнул несколько раз — его взгляд прикипел к причудливо изогнутой шляпе — и улыбнулся Бофуру. Миска с тушёным мясом, что всунул ему в руки гном, выглядела весьма подозрительно, но Бильбо был слишком голоден, чтобы воротить нос от предложенной еды.
— Спасибо.
Хоббит отпил немного бульона, а потом засунул пальцы в миску и начал выбирать мясо за неимением ложки. Его родственники были бы потрясены его манерами, но Бофур только рассмеялся в ответ на действия Бильбо.