— А что насчёт этой гномки? Вири?
Торин хмыкнул, и поерзал в седле, пытаясь устроиться поудобней. Ни ему, ни Бильбо не было удобно делить одно седло на двоих, но им обоим нужна была эта близость.
— Меня не удивляет то, что Совет заслал не просто шпиона, а исполнителя в армию Брандара. В конце концов, действия Фрара отбрасывают тень не только на клан Камненогов, а и на весь Совет в целом. У его клана было около десяти мест в Совете, хотя сомневаюсь, что сейчас так и останется, — видя замешательство Бильбо, Торин пояснил: — Мы не знаем всех членов Совета в лицо. Неизвестно даже их точное количество. Например, я знаю, что членом совета является Брандар и главы ещё четырёх кланов — это Огнебороды, Широкозады, Железноруки, Жёсткобороды. Ну и Фрар. Количество голосов, которые каждый клан имеет в Совете, зависит от военной мощи, оборота продаж, политического влияния и промышленности.
— Личности членов Совета не разглашают, — лениво добавил Двалин, — это делается для того, что исключить подкуп голосов.
— Исполнители, такие как Вири, обучаются с детства. Они в основном сироты, которых Совет забирает на воспитание из их кланов. Исполнители воспитываются без привязки к какому-либо клану, что исключает предвзятое отношение, когда приходит время выбирать наказания тому или иному гному.
Бильбо глубоко вздохнул, насколько позволяли его ушибленные рёбра, прежде чем задать волнующий его вопрос.
— Ты упомянул шесть из семи кланов. Кто представляет интересы рода Дурина в Совете?
Торин криво усмехнулся и покачал головой.
— После того, как Смауг завладел Эребором, клан Длинобородых был лишён права голоса. Сам посуди, у нас не осталось ничего, ни богатств, ни промышленности, ни армии, — гном покачал головой. — Это политика, Бильбо. И даже благородные гномы не смогли отказаться от того, чтобы не отхватить побольше от павшего королевства. Спустя время Даин смог добиться того, чтобы Железным Холмам дали пять мест в Совете.
— Но теперь мы снова получим то, что и так по праву наше, а эти ублюдки в Совете поймут, что рано списали клан Длинобородых со счетов, — проворчал Двалин.
Бильбо устало вздохнул и попытался перевести разговор в другое русло.
— Шпионаж кажется обычным делом среди гномов. Как же тогда Фрар смог обмануть Брандара?
Торин хмуро глянул на громко фыркнувшего Двалина, прежде чем ответить:
— Черновласы — сильный клан с прекрасной армией, но они не лишены своих слабостей. Честь для них очень много значит. Это часть их культуры, настолько глубоко укоренившаяся в законах клана, что ни один гномов не нарушит их. Черновласы не лгут, они не обманывают и не отворачиваются от гномов, которые просят у них помощи. Фрар воспользовался этим. Он точно знал, что сказать, чтобы Брандар послушал.
— Значит, использование шпионов среди их рода считается чем-то вроде… позора? — с удивлением спросил Бильбо.
— Что-то вроде того, — успел ответить Торин, прежде чем вдалеке раздался рог. Сама земля казалось, затряслась от этого звука, и вся процессия гномов моментально замерла, схватившись за оружие.
— Мы должны беспокоиться об этом? — громко крикнул Бильбо и с облегчением выдохнул, когда Торин улыбнулся и покачал головой. Он не думал, что у него хватит сил справиться с очередным бедствием. Честно говоря, ему хватило волнений на целую жизнь вперёд. — Что это значит?
Вместо ответа Торин махнул рукой на восток, в сторону долины. Сначала Бильбо ничего не увидел, но спустя несколько мгновений линия горизонта замерцала и задвигалась, словно живой организм. Если бы не слова Торина, то Бильбо бы уже начал беспокоиться.
— Даин, — Двалин громко рассмеялся. — Бедный ублюдок пропустил всё веселье.
— Повезло ему, — пробормотал Бильбо в ответ и снова зевнул, прежде чем откинуться спиной на грудь Торина и позволить себе закрыть глаза на несколько мгновений.
Бильбо и не ожидал, что он сможет заснуть в такой позе. Мир просто растворился, превратившись в серую дымку, сотканную из сотен ароматов и звуков.
Тяжёлые ноты кхуздула, всё чаще и чаще слышимые между гномами; звон скрещивающихся мечей и недовольное ворчание Двалина в тренировочном зале; запах мёда и жареного мяса; тихие разговоры стражников, несущих вахту; шуршание бумаги в библиотеке и звонкий голос Ори, объясняющий написание букв Тильде; яркий детский смех; стук молотов о камень; жар кузницы, ставший практически родным; первые капли талой воды, сорвавшиеся с огромных сосулек и разбивающиеся о гладкий серый камень; потрескивание поленьев в камине и терпкий вкус табака осевший на языке; узы, практически осязаемые и настолько крепкие, что разорвать их не в силах ничто, ни расстояние, ни время, ни даже сама смерть.
— Мастер Бэггинс! Мастер Бифур просил Вас явиться на заседание Совета и сказал, что если Вы этого не сделаете, то он лично придёт будить Вас утром и ему всё равно, что скажет в этот момент Его Величество.
***
— Взломщик! Иди сюда! Посмотри на эту карту и скажи, что Бофур не прав!
***
— А вот и наш хоббит! А ну-ка парни освободите место и дайте наконец-то ему поесть за столом!
***
— Бильбо.
Эребор.
Место, столь не похожее на тёплую уютную нору созданную руками родителей Бильбо, место, которое маленький хоббит из Шира считал своим домом.
Боль, резкая и сильная, ударила Бильбо в грудь, вырывая из сна. Хоббит сделал несколько судорожных вздохов, как будто это смогло бы ослабить агонию, прежде чем знакомая рука обхватила его поперёк поясницы.
— Мы почти дома, — произнёс Торин, и аккуратно притянул Бильбо обратно к своей груди. — Ещё несколько минут.
Бильбо хватило лишь на то, чтобы кивнуть головой в ответ. Всё это было слишком много как для одного дня — похищение, плен, попытка подорвать военную мощь вражеской армии, спасение жизни Торина и встреча лицом к лицу с представителями правящей верхушки гномьего мира. Поэтому единственное желание, которое было на данный момент у Бильбо — свернуться калачиком в тёплой постели под боком у Торина и забыться на несколько дней. Но он не мог себе такого позволить. Это было платой за любовь к правителю целого народа.
Проблемы Эребора — превыше всего.
— Я в порядке, — прошептал хоббит и скривился от боли в боку. — Буду рад, наконец, сойти с этого пони и уснуть в мягкой постели, — он слегка потрепал зверя по гриве, в извинении, и перевёл взгляд на главные ворота Эребора.
С такого расстояния Бильбо уже смог рассмотреть очертания лучников на стенах. Гордые, хмурые, они стояли в два ряда вдоль бастиона, не выпуская из рук оружие. Хотя новость о том, что осада закончилась ещё до того, как начаться, достигла Эребора — никто не хотел рисковать и оставлять посты, не услышав заверений о том, что всё в порядке от своего короля. Народ Одинокой Горы пережил слишком многое, чтобы полностью доверять даже своим ближайшим союзникам.
Пони тряхнул гривой и ускорил свой темп, несомненно учуяв запах сена и тепло конюшни. Через несколько минут их небольшая процессия приблизилась к Горе. Бильбо с замиранием сердца наблюдал за тем, как главные двери начали медленно раздвигаться в стороны, являя его взору гномов и людей.
— Король вернулся!
Рев сотен глоток отразился от стен Эребора, а последующий гул главного рога на мгновение оглушил Бильбо. Фили, молодой, улыбчивый, гордый, живой, стоял впереди всех с высоко поднятым мечом над своей головой, пробуждая приветствие. На его плече сидел знакомый Бильбо ворон.
Его сообщения всё-таки дошли до своих адресатов.
— Дядя! Бильбо! С вами всё в порядке? — с беспокойством спросил Фили, быстрым шагом приближаясь к спешившемуся Торину. — Что случилось?
— Я всё объясню позже, — пообещал Торин. — Единственное, что тебе стоит знать сейчас это то, что Фрар взят под стражу, его сообщники мертвы, а гномы и эльфы на нашем пороге — наши друзья.
— Все они? — хмуро спросил Бард, пытаясь разглядеть приближающиеся силы сквозь дверной проём.
Торин улыбнулся. Не вымученной, рождённой из горести прошедшего дня улыбкой, а яркой и солнечной, словно с него разом схлынули все переживания, а из разума исчезли дурные мысли.