В глазах гнома на мгновение вспыхнула яркая искра. Бильбо устало уселся рядом с ним на ящик, отмахиваясь от предложенной трубки и наблюдая, как начинает дымиться сорняк, который гномы принимали за табак, прежде чем Балин выдохнул ровную струйку дыма.
— Всё может оказаться более мрачным, но я не верю в это. Нет ничего более упрямого, чем сыновья Дурина.
Хриплый смешок вырвался из груди Бильбо, и он задушил его в зародыше, прежде чем смех смог превратиться в рыдания.
— Я заметил. — Его взгляд упал на лицо Торина. Тот казался таким умиротворённым и спокойным, как будто просто уснул. — Полагаю, это черта всех гномов, в чьих жилах течёт королевская кровь.
Балин кивнул в знак согласия.
— Действительно, и Торин по-прежнему король. По крайней мере, правит его имя. Если наследник по каким-либо причинам не может взять на себя ответственность за свой народ и не может возглавить армию, вся королевская власть переходит к советникам. — Балин ещё раз затянулся трубкой и продолжил, как будто цитируя свод правил. — Первый советник, то есть я, должен обеспечить сохранность власти к тому моменту, как глава государства, в нашем случае, король или его наследники, не будет в состоянии вернуться к своим прямым обязанностям. В данной ситуации сделать это будет весьма сложно.
Бильбо нахмурился, в достаточной степени зная Балина, чтобы подозревать, что тот говорит ему всё это не просто так.
— Зачем ты говоришь мне об этом?
Гном вздохнул, почёсывая щеку и как будто подбирая слова.
— Потому что, мастер Бэггинс. Я не единственный советник Торина. Он считал, что это право принадлежит каждому члену Компании, включая тебя. Если у тебя есть какие-нибудь умные мысли, запрятанные в твоём крошечном рукаве, сейчас самое время.
— Ты имеешь в виду, как идея украсть Аркенстон? — голос звучал горько даже для его собственных ушей.
— Лучше ему быть с людьми и эльфами, чем в руках безумного короля. — Ответил Балин, выдыхая облако дыма. — У каждого из нас есть свои фокусы и способности. Мы должны максимально использовать все доступные нам средства. В данный момент мой брат совещается с лордом Даином, чтобы оценить оставшиеся силы, а Бифур, Бофур и Глоин строят больше палаток. Оин руководит целителями. Бомбур, Дори и Ори сортируют припасы: еду, одежду и чистую воду.
— А что делает Нори? — спросил Бильбо, не услышав имя гнома. Он не видел его со времени битвы, и в его животе зашевелился внезапный ужас. Неужели гном погиб?
— Я слушаю.
Ответил упомянутый гном, откинул створки палатки и вступил в тёплое помещение из шумного после битвы мира. Его причёсанные волосы были распущены, а лицо мокро от снега. Он выглядел утомлённым и замёрзшим, но в глазах засиял хитрый отсвет, когда он продолжил.
— В каждом лагере говорят, Бильбо. И мы должны слышать, что именно. Гномы принимают авторитет Компании, пока, по крайней мере. — Нори потер руки друг о друга, и протянул их, чтобы согреть, к пламени одной из масляных ламп. — Бездомные люди, извините, беженцы говорят больше всего. Они затаили обиду.
— А эльфы?
Нори мрачно посмотрел на Балина, с легкостью передавая свои мысли по поводу этой расы.
— Они молчат. Пока они нам не мешают, но и помощи от них не стоит ждать. Эльфы выжидают и взвешивают все возможные варианты.
— Большинство из них, — отметил Бильбо. — Одна, по крайне мере, здесь, делает то, что может. Мы не должны так просто игнорировать её усилия.
Нори склонил голову в знак согласия.
— Мы многим обязаны ей. Возможно, даже жизнью принца. Если бы они сделали то же самое для короля…
Балин хмыкнул.
— Ты просишь у судьбы слишком много везения, друг мой. Дитя леса делает это из-за своих чувств, какими бы они не были. Её родственники не будут столь благосклонны к нам.
— Кто-нибудь спросил их об этом? — Бильбо поднял брови, получив в ответ два недоверчивых взгляда. — Кто-нибудь говорил с Трандуилом после битвы?
— Кажется, Гэндальф, — признался после секундного молчания Нори. — Или он говорил сам с собой. Такие вещи трудно определить среди волшебников.
— Король Сумеречного леса вряд ли будет спасать жизнь гнома, которого ненавидит. — Балин покачал головой. — Трандуил беспокоится только о себе.
— Возможно, нет. — Бильбо поднялся на ноги, прижимая костяшки к губам, размышляя. Руки всё ещё дрожали, но он проигнорировал это. Возможно, он не мог залечить раны Торина, но он мог привести кого-то, кто сможет это сделать.
В конце концов, хотя их и осталось весьма мало, у него были хорошие манеры.
— Чего же он хочет? Барду нужно золото. У него есть люди, которых нужно прокормить, одеть и найти им укрытие до зимы, но у Трандуила есть лес, и у эльфов не было причин идти на Эребор. Стоп. Зачем они вообще пришли?
— Драгоценности Ласгалена, — быстро ответил Балин. — Он говорит, что они принадлежат ему.
— Это правда?
Последовавшее неловкое молчание было единственным ответом, который нужен был Бильбо, и он ошеломленно уставился на гномов, которые могли решить данный вопрос и без его помощи.
— Дайте ему драгоценные камни. Попросите его о помощи.
— А если он откажется?
— Даже если ничего не получится, мы хотя бы попытаемся. — Бильбо потёр лицо руками, а затем указал пальцем на полоску света, ведущую к внешнему миру. — Ты сам сказал, что нам нужно забыть старые обиды. Нам нужны союзники. Если мы сможем решить хоть какой-то из этих вопросов — жизнь станет проще.
Балин в последний раз затянулся из своей трубки, его глаза смотрели на Бильбо сквозь дым. Закончив, он постучал трубкой по подошве ботинка, позволив пеплу высыпаться, прежде чем подняться на ноги.
— И это то, что я имел в виду, говоря о твоих сильных сторонах, мастер Бэггинс. Ты не гном, не эльф и не человек. Тебя не интересует золото.Ты видишь в нём только одну пользу: инструмент для достижения цели. Ты находишь очевидное решение проблемы, когда мы, гномы, остаемся слепы. — Балин кивнул головой, указывая на спящего Торина. — У него то же самое мышление, которое и привело нас, к этому путешествию. И не скажу, что данное решение имеет только печальные последствия.
— Так ты сделаешь это? — Спросил Бильбо. После столь долгого сопротивления безумию Торина с трудом верилось в столь простое согласие Балина.
— О, не я. Ты, — гном улыбнулся, когда Бильбо закашлялся. — Конечно, я буду с тобой, но ты уже имел дело с Трандуилом, и он может послушать хоббита, так как точно откажется даже взглянуть на гнома.
Бильбо глубоко вздохнул. Его грудь сжалась при мысли о выходе из палатки. Здесь Торин всё ещё дышал. Это была его опорная точка; мост между одним местом и другим. Если он выйдет, какая гарантия, что при возвращении Торин всё ещё будет дышать?
Это был глупый страх — смерть возьмёт своё независимо от того, останется Бильбо или уйдёт. Но эта мысль всё не покидала его головы. Страх парализовал его, заставив замереть, пытаясь найти оправдания для борьбы с самим собой.
Шум шагов рассеял мысли Бильбо, когда Двалин нырнул в палатку. Мех на его пальто был покрыт снежинками, которые мерцали словно звезды, а доспехи потемнели от крови орков, что покрывала их. Он быстро приблизился к Балину и опустил голову, разговаривая со своим братом. Его слова были слишком тихими, чтобы Бильбо смог хоть что-нибудь расслышать.
Блеск оружия привлёк его внимание, и Бильбо уставился на двух охранников, которых не заметил ранее. Они не выглядели радостными или торжествующими по поводу выигранной битвы. Это были грустные и грязные гномы, которые всё ещё судорожно сжимали ладони вокруг рукоятей мечей. Гномы стояли на полпути между кроватями наследников и внешним миром, готовые бросить вызов любому, кто решится приблизиться к членам королевской семьи.
— Парень, они будут в полной безопасности, — сказал Двалин, заметив взгляд хоббита, направленный на охранников. — Это тяжёлые времена для нас всех. И я не позволю находиться рядом с Торином тем, кому я не доверяю, или тем, кого я не знаю.