— Я отказываюсь. Почему я должен помогать гномам, а тем более спасать жизнь Торину Дубощиту? Того, кто отказывается от своих слов и обещаний? Низость гномов была доказана, когда они отказались отдать сокровища, что по праву принадлежат мне, —Трандуил указал рукой на сундук подле трона. — Прошедшие годы только подтвердили моё мнение об этом народе.
Бильбо глубоко вздохнул. Эльф был прав, но он всё равно будет защищать Торина.
— Сын не в ответе за поступки своего отца или деда. Торин не был тем, кто отказался отдать Вам камни Ласгалена.
— И всё же он не исправил нечестности своего деда!
— Интересно, почему он этого не сделал? — спросил Балин. — Король Трор сказал нам всем, что Вы не оплатили услуги мастеров. Об это можно было бы забыть, если бы ты не отвернулся от нас в тот день, когда Эребор пал под огнём Смауга!
Трандуил выпрямился на троне, готовый бросить какую-нибудь колкую реплику в ответ. Бильбо поспешно шагнул вперёд и вмешался в разговор, пытаясь предотвратить бурю.
— Пожалуйста, давайте мы все успокоимся. Мы пришли сюда не ради очередных взаимных оскорблений, — Бильбо откашлялся, пытаясь успокоить дрожащий голос. — Мы вернули Вам камни. Поскольку вы отказываетесь помочь Торину или его племянникам, мы больше не будем отнимать Ваше время.
Шёлк и парча зашуршали, когда Трандуил сместился на троне, и устремил взгляд на Бильбо, как будто ожидая чего-то. И всё же хоббиту было нечего предложить, и, честно говоря, он был слишком измотан и опечален исходом встречи, чтобы сделать что-то большее, чем просто поклониться как королю, так и принцу.
Ткань зашелестела, когда Бильбо вместе с Балином вышли из тёплой палатки в морозную ночь. Холод сразу же окутал хоббита, и он сморгнул набежавшие слёзы. Надежда на то, что Трандуил сможет забыть вражду между эльфами и гномами, была ничтожной, но это было единственным, что они могли предпринять. Бильбо должен был понимать, что эльфийский король не уступит из-за своей гордости. По крайней мере, не хоббиту, и тем более не гному.
— Ничего не вышло? — спросил Нори, выступая из тени к ним навстречу, и подмигивая удивлённым эльфийским стражникам. — Идёмте. И подальше от этих ушастых ублюдков. Я должен кое-что вам рассказать.
Гном обнял Бильбо за плечи и повёл сквозь снующих эльфов. Балин вместе с охранниками шёл на шаг позади них, тихо бормоча проклятья себе под нос.
— Что-то с Торином? Он…
Улыбка Нори исчезла, и он неловко похлопал Бильбо по плечу.
— Ну… он скорее больше жив, чем мёртв. По крайней мере, он проснулся и зовёт тебя. Я так понимаю, нам не стоит ждать помощи от наших эльфийских друзей?
Сзади них Балин усмехнулся и шагнул вперёд, вставая со стороны Бильбо.
— Как будто Трандуил будет тратить на нас своё драгоценное время. Он получил то, зачем пришёл. Не удивлюсь, если они свернут лагерь и уйдут с утра пораньше.
— Я бы не поставил на это, — Нори мрачно посмотрел на эльфов позади. — Я стоял у той палатки столько, сколько вы были в ней. Стража не сказала ни слова, но их друзья, греющиеся у костров, не были столь безмолвны. Эльфы останутся до тех пор, пока Бард и его люди не будут ни в чём нуждаться.
Балин хмыкнул.
— Отлично. Он не поможет нам, но и не вернётся обратно в свой лес, а его армия будет стоять под стенами нашего дома. Мы отказались от драгоценностей Ласгалена и не получили ничего взамен.
— Это было правильное решение, — влез в разговор Бильбо, переступая через камни, желая как можно быстрее добраться в палатку целителей. — Они просто были ещё одной вещью, из-за которой эльфы злились на гномов.
— Эльфы всё равно будут держать злобу, приятель. Они не из тех, кто забывает старые обиды.
— В отличие от знакомых мне гномов, — пробормотал Бильбо, обогнув один из костров и кивнув охранникам, которые несли стражу возле палатки целителей. В их тёмных глазах плескалась скорбь вперемешку с чем-то ещё, что Бильбо не смог прочитать. Они впустили его в палатку, не говоря ни слова, а только слегка поклонившись.
Бильбо окутал въедливый запах болезни и жара. Слабый аромат различных трав еле витал в воздухе возле кровати Торина, который выглядел намного хуже, чем в последний раз, когда его видел Бильбо. Его лицо было бледным, а лоб покрывал пот. Тело гнома дрожало под слоями мехов, которыми его укутал Оин, а сквозь зубы вырывались хриплые вздохи. Глаза Торина были закрыты, и он дергался в своём бредовом сне, скорее всего, от кошмаров, что снова захватили его разум.
Внезапно раздавшийся сухой, отрывистый кашель заставил Бильбо подпрыгнуть, и он увидел Кили, перевалившегося через край кровати, чтобы, казалось, выхаркнуть собственные лёгкие. Хоббит быстро схватил миску и приблизился к принцу, чтобы тот не изгваздал всего себя и не захлебнулся собственной рвотой.
Кили не услышал его утешающих слов, а сразу же, тяжело дыша, повалился обратно в кровать, сдаваясь под натиском сна. И кроме миски в руках хоббита ничего не напоминало о пробуждении младшего принца.
— Хороший улов, — грубо сказал Оин, когда он взял миску из рук Бильбо, морщась от её содержимого. — Проклятые орки и их отравленные клинки! Как будто одной раны мало!
— Да, так было бы намного проще, — Бильбо поднял глаза на гнома и сморщился. Оин выглядел не намного лучше, чем его пациенты, а остальные целители, имена которых Бильбо не знал, с измученным видом тихо сновали по палатки, смешивая разные травы. — Что случилось?
Оин пожал плечами, протягивая миску одному из своих помощников с просьбой избавиться от её содержимого.
— Их раны гноятся. Возможно, магия Гэндальфа дала им несколько часов форы, но её действие уже иссякло. По крайней мере, эльфийка смогла залечить несколько ран на теле Кили, но он всё ещё страдает от жара, а её сила практически на нуле.
Бильбо посмотрел в угол палатки, где спала Тауриэль, свернувшись калачиком на грубой мешковине. Она напоминала призрака: полностью белая, за исключением рыжих волос и тёмных теней под глазами. Никто не сомневался, что она сделала для Кили всё возможное, но этого было недостаточно.
— Что с Торином?
Целитель покачал головой и нахмурился.
— Я не могу ему помочь. Он отказывается от макового молока, которое может хотя бы забрать боль. Он спрашивал о тебе, когда просыпался на несколько минут.
Оин усадил Бильбо на стул возле короля, и хоббит молча уставился на гнома, лежавшего перед ним. Торин всегда казался неуязвимым: сила его рода, умноженная на собственные амбиции и желания. Теперь всё это исчезло под слоем ран и яда, который струился по венам гнома.
Бильбо протянул руку и аккуратно обхватил скользкую от пота ладонь Торина. Прошло несколько минут, прежде чем чужая рука сжала руку Бильбо в ответ, со всей скудной силой, что осталась в теле её владельца.
Сапфировые глаза Торина, слишком ярко выделяющиеся на его бледном лице, открылись, и быстрая улыбка появилась на лице короля, когда он понял, кто сидит рядом с ним. Гном глубоко вздохнул, поморщился и снова заговорил. Бильбо нагнулся ближе к королю, чтобы различить едва слышимый шепот.
— Я думал, что ты ушёл.
— Нет, конечно, нет, как я могу, — Бильбо обвёл большим пальцем вязь вен на чужой руке. — Я никуда не уйду, Торин.
Бильбо проглотил ком в горле, ужасаясь, мысли, что уходит как раз Торин, а не он. Бильбо казалось, что он тоже ступает на земли мёртвых вместе с каждым хриплым вздохом Торина, пока от него не останется ничего кроме оболочки, которая может только сидеть рядом с королём и наблюдать за его кончиной.
Торин вздохнул и хрипло задышал, снова закрывая глаза. Пламя лампы рядом с кроватью короля потускнело, и Бильбо услышал то ли молитву, то ли проклятья, которые Оин быстро зачастил на кхудзуле. Хоббит не понимал ни слова из речи целителя, но после того, как тот закончил, на душе наступило подобие спокойствия.
— Он жив, — хрипло сказал Бильбо, проглотив комок в горле. Он поднял голову и уставился на целителя, пытаясь прочитать приговор Торина. — Он не может умереть.
— Он всё еще жив, Бильбо. Но у него осталось слишком мало времени, — глаза Оина были полны грусти и сочувствия. — Ты будешь рядом с ним? Я позабочусь о том, чтобы остальная часть Компании была проинформирована о текущем состоянии Торина. Они захотят быть здесь, когда… Я думаю, они бродят где-то рядом.