Мужчина и женщина сначала прошлись по кромке воды, остановились. Он поднял ее на руки и перенес на песок. Она оступилась, чуть не упала, он схватил ее за локоть и помог найти равновесие, поправил на плече тонкую лямку. Затем женщина вскинула в воздух обе руки, мужчина обхватил ее за талию, и они начали танцевать.
Справа скрипнула балконная дверь, и БВ показалось, что запахло беконом. «Уууууу, - Борис Васильевич свернул внутрь, к грудине, плечи, - какая мерзость».
- Perfecto[12]! - довольно воскликнула соседка и помахала ему рукой.
БВ изобразил на лице улыбку, поднял вверх большой палец и, отвернувшись, прохрипел «тьфу ты!»
Настроение, волной нахлынувшее на него с появлением волшебной танцовщицы (а в том, что это так, он ни капли не сомневался) мотыльком выпорхнуло из груди и растворилось в вечернем воздухе.
Рассерженный БВ вернулся в комнату, хлопнул створкой балкона и, замерев, долго стоял у стеклянной стены, разделявшей его и чудесный танец.
Когда стало совсем темно, Борис Васильевич погасил по всей квартире верхний свет, оставил гореть небольшой ночник в спальне и выволок из-под кровати на середину комнаты чемодан, с которым в конце весны приехал в Испанию.
Щелкнули металлические замки, БВ разложил чемодан и из небольшого кармана меж двух его половинок извлек на воздух бумажный сверток, покрутил его в руке и снова запер в темноте.
* * *
- Нет, не то. И это тоже! Что вы мне даете? Сами не видите? Здесь - сучок, тут - трещина. Куда это годится? На что я это пущу? На дрова? Дрова я и в другом месте найти могу.
Продавец, с которым странный пожилой человек разговаривал на совершенно непонятном языке, даже не отвечал. Просто смотрел, что будет дальше, - такое он видел впервые.
Отвергнув все предложенное и отпихнув в сторону консультанта, БВ опустился на колени перед горой необработанных бревен разного калибра и длины, предназначенных, вероятно, для постройки или отделки деревенского дома. Он был готов приобрести даже это, но ему ничего не нравилось.
- Где еще у вас продают дерево? - обратился БВ к продавцу. - Мне нужен хороший материал.
- Я вас не понимаю, - ответил он ему на испанском. - Что вам надо?
- Материал, - все больше раздражался БВ, тыча пальцем в бревна, - материал мне нужен, чурбан ты неотесанный!
Продавец вскинул руки над головой, что означало одно: «Сдаюсь!»
- Эх, - Борис Васильевич встал с колен и, отряхнув брюки, пошел к выходу из строительного павильона. Этот был уже третьим по счету и таким же пустым, как два предыдущих. Оставался еще небольшой магазинчик, в который можно было заглянуть по дороге домой, и уж если и в нем ничего не окажется, тогда - только последний вариант.
Давно, когда БВ только увлекся резьбой по дереву и делал первые, несмелые шаги, в работу шло все: обрубки, опилыши, чурки, обрезки доски. Если вдруг попадалась обычная толстая ветка и просила применить себя, он без промедления бросал то, чем занимался до нее, и с воодушевлением и экстазом брался за новое, слушая, что она ему говорит.
А говорили деревья много и рассказывали обо всем. Одно хотело стать птицей, и БВ стругал ласточку, другое видело себя львом, и он делал гриву, третье... Четвертое и восьмое... Многие деревяшки мнили себя людьми. Только как? Как вдохнуть душу в материал, который этого не достоин? И дал ли ему, простому мастеру, тот, кто дарует нам жизнь, это право? Ольха, береза, дуб... Все они были прекрасными деревьями, но ни одно не находило в себе человека, и ни одно в его руках не становилось им.
Брошенные, недоделанные, испорченные... Сколько материала он загубил прежде, чем признался себе в том, что его руки не способны на многое. Они бездарны, и все, что могут породить, - это мелочь и ерунда: рамки для фото, пошлые шкатулки для украшений, коробки для чайных пакетиков.
За всю свою жизнь БВ не сделал ни одной куклы. И сейчас, бегая между складами, магазинами, рынками, лавками чужой страны, он искал то, что могло рассказать хоть какую-то человеческую историю. «Материя, - думал он, - вот что первостепенно! Все остальное... Все остальное выстрогаю как-нибудь».
В магазине, на который Борис Васильевич делал последнюю ставку, ничего не оказалось. Были два мешка с углем и сетка напиленного барахла, которым только и можно, что накормить камин. БВ злился. Он отчего-то был уверен, что непременно появится знак, что под ноги, если гулять по пляжу, море швырнет ему нужную палку. Но нет. Стихия, хоть и разбушевалась к вечеру, проблемами БВ не интересовалась совсем, она выносила на берег раковины и делала это исключительно ради своей забавы, а не потому, что кому-то из гуляющих не доставало в бусы именно такой ракушки: волнистой, бледно-желтой, с крошечной щербинкой.