Подъехав к нашей низкопробной квартире и бару, я выхожу из машины, захлопываю за собой дверь, что пробуждает Татум от ее глубокой дремы.
— Подожди! — Бишоп выходит, закрывая дверь. Игнорируя его навязчивое поведение, я начинаю идти к боковой лестнице на задней аллее. — Мэдисон! — кричит он, его тяжелые шаги становятся все громче и громче. — Ты, бл*дь, остановишься? — Он хватает меня за руку и тянет назад.
Я издаю разочарованный крик, вырывая свою руку из его хватки.
— Ты можешь, бл*дь, не делать этого? Боже! Ты...
Его рука подлетает к моему горлу, заставляя меня задыхаться. Отталкивая меня назад, пока моя спина не ударяется о кирпичи, он встает между моими бедрами и толкает меня выше по стене.
— Во-первых, — сжимает он, пока я не убеждаюсь, что мое лицо сейчас лопнет, — не забывай, нах*й, с кем ты разговариваешь. — Он наклоняет голову, оглядывая мое лицо. — Во-вторых, ты не имеешь никакого гребанного права вести себя здесь, словно ты главная, Мэдисон. Я запру тебя в клетке, как только мы вернемся в Хэмптон, если ты не будешь следить за своим поганым ртом. — Бишоп отпускает меня, и мои ноги ударяются о землю.
— Пошел ты. — Кружась, я взбегаю по металлической лестнице, открываю дверь и направляюсь прямо в свою спальню, борясь со слезами, которые грозят вырваться на поверхность. Где, черт возьми, мой отец? Почему именно Бишоп был послан «забрать» меня? Неужели я действительно считала, что смогу убежать от них? Ну да, да, думала. Открыв шкаф, я начинаю срывать одежду с вешалки и бросать ее на кровать, как раз когда входит Бишоп.
— У тебя есть пять минут, чтобы собрать все, что для тебя что-то значит, и вернуться вниз. Если попытаешься убежать, — говорит Бишоп, его голос понижается, — я убью тебя сам. С меня хватит игр. — Затем он уходит и оставляет меня в моей комнате, сжимая в руках темное платье с блестками, которое я надевала в прошлые выходные — тогда, когда все было не так сложно. Я имею в виду, не так сложно, как то, что мы находимся в бегах от моего… психопата, кем бы он ни был. Бывшего? Нет. Это звучит неправильно.
— Господи, — бомочет Татум, входя в комнату, ее волосы разметались по лицу. Она потирает ладонью лоб. — Что, черт возьми, случилось?
— Ты вырубилась, — бормочу я, все еще злясь на Бишопа и запихивая одежду в чемодан. — И у тебя есть пять минут, чтобы собрать вещи, прежде чем Бишоп вынесет нас обеих.
— Я видела. — Ее глаза расширяются. — Так он нашел нас, да?
Я хихикаю, проходя в ванную, чтобы взять свою зубную щетку.
— Нет, мы никогда не терялись.
ГЛАВА 7
Приземление в Хэмптонсе оказалось не таким уж плохим, как я думала. Несмотря на то, что Бишоп отказывался даже взглянуть в мою сторону в течение всего полета, на меня снизошло чувство спокойствия. Бег — это утомительно. Поддерживать свои псевдонимы и фальшивые внешности... Я в какой-то степени устала от этого. Хотела ли я, чтобы меня поймали? Нет. Но в то же время, как будто все наконец-то закончилось.
Или только началось.
Спустившись со ступенек на асфальт, я хватаюсь за руку Татум и тяну ее вперед.
— Ай! — протестует она. — Боже, Мэдс, я хрупкая.
— Что мы будем делать, Тейт? — шепчу я, пока мы направляемся к ожидающему нас черному лимузину. — Я имею в виду, серьезно, что, если они убьют нас?
Она закатывает глаза, вырывая свою руку из моей хватки.
— Мэдисон, они не собираются тебя убивать. Ты драматизируешь. — Она смотрит на меня, и я сужаю глаза. — Черт, — выдыхает она. — Ладно, ладно. Ну, если они это сделают, я не паду без боя. Хорошо?
— Татум. — Качаю головой.
— Двигайся. — Бишоп толкает меня к лимузину. Я рычу на него и хватаюсь за ручку двери как раз в тот момент, когда черный «Audi Q7» проносится по полосе и останавливается в облаке пыли. Я отмахиваюсь от пыли и прищуриваю глаза.
— Иисус, бл*дь, Христос, — ругается Бишоп, толкая меня себе за спину.
— Не-а! — лает голос за облаком.
Я знаю этот голос.
— Нейт! — кричу я, бегу к облаку и попадаю прямо в его объятия. На нем его фирменная красная бейсболка, сдвинутая назад. Я еще никогда не была так чертовски счастлива видеть эту дурацкую кепку. Прижав меня к своей груди, он поднимает меня с земли, и я обхватываю его ногами.
— Привет, Китти, как дела? — Он прижимает меня к себе.
— Не очень, — правдиво отвечаю я. Не осознавала, как сильно скучала по Нейту, пока не услышала его голос. Не знаю, справедливо ли, что я простила его, а не Бишопа, но в тоже время Нейт не угрожал моей жизни сотни раз в течение двадцати четырех часов.
Нейт отступает назад, его руки опускаются к моим.