Мама бьет меня по затылку.
— Именно поэтому я не хотела говорить вам троим. Ты или Зейн были бы настолько глупы, чтобы оплодотворить бедную девушку только для того, чтобы позлить своего отца. Финн — единственный, кто мог бы держаться подальше от неприятностей.
— Это неправда. — Бормочу я, потирая затылок. — Финн найдет лазейку и усыновит ребенка, чтобы получить квалификацию через два месяца, а не через год.
Мама бросает на меня смертельный взгляд.
— Даже если бы ты захотел совершить такой абсурдный поступок, все не так просто. У твоей бабушки есть оговорка. Тот, кто унаследует имущество, должен быть сначала женат.
Женат.
Внезапное откровение пронзило мое тело.
— А к папе это условие тоже относилось? — Спрашиваю я.
— Да.
Мои глаза фиксируются на ее. Гравитация тянет мое тело так, что кажется, будто оно достаточно тяжелое, чтобы проломить пол.
— Мам, когда папа узнал о завещании?
— Адвокат позвонил ему после того, как он позвонил мне.
— Мне нужны точные даты. — Настаиваю я.
Она наклоняет голову в сторону, ее рот кривится в знающей улыбке. Как будто она гордится мной.
— Думаю, это было примерно в то время, когда он женился на Марион.
— Какое совпадение.
— Действительно, совпадение.
— И я думаю, это совпадение, что он решил преподавать в Redwood Prep как раз в то время, когда бабушкино завещание вступило в силу.
— Мгм. — Мама проводит ленивым пальцем по своему жемчужному ожерелью. — Совпадение.
Я вцепился в подлокотник своего кресла, уставившись в дыру в земле.
Я должен был догадаться, что отцом движет нечто большее, чем кресло председателя. Его решение преподавать в Redwood Prep и бросить вызов власти Миллера было слишком случайным. Слишком неожиданным. Отец позволял Миллеру управлять школой годами, а сам сидел в сторонке и молча все контролировал. Зачем же теперь угрожать трону?
Все встает на свои места.
Перемещение власти.
Внезапный интерес к нашей жизни.
Наследство.
Отец хочет, чтобы мы были у него на виду, чтобы убедиться, что мы не будем претендовать на него.
Мама поворачивается ко мне.
— Зейн влюблен в ту учительницу, не так ли?
— Ты заметила?
— Он не может отвести от нее глаз.
— Я думал, он стал лучше это скрывать.
— Пожалуйста. — Мама закатывает глаза. — Во время ужина был момент, когда эта женщина обожгла себе язык во время еды. Я думала, Зейн заберется на стол, чтобы помочь ей. Он был так очарован. — Мама делает паузу. — Твой отец, должно быть, тоже это заметил.
Я делаю глубокий вдох и разжимаю руки.
— Ты хочешь сказать... что даже папин выбор жены был обусловлен наследством?
— Я говорю, Датч, что твой отец очень хочет получить эти деньги. Почему? Я не знаю. Знаю только, что он делает все, чтобы вы, мальчики, даже не думали о том, чтобы завладеть ими. И хотя поначалу я верила, что он держит вас в неведении, чтобы вы могли жениться и родить детей, когда станете старше и остепенитесь, меня беспокоит то, на что он готов пойти. Это заставляет меня задуматься, не скрывает ли он что-то. Что-то, о чем он хочет убедиться, что мы не знаем.
Папины секреты для меня ничего не значат. Главное — сорвать его план и сделать так, чтобы он никогда не получил эти деньги.
— Сколько у нас времени? — Требую я.
— Ты же не думаешь делать глупости?
— Сколько, мама?
— Чтобы завести ребенка, тебе нужно...
— Я знаю. Девять месяцев.
— Срок истекает через двенадцать.
Двенадцать месяцев.
Один год, чтобы выйти замуж и завести ребенка.
Она кладет руки мне на плечи.
— Я не хочу, чтобы вы, мальчики, выходили на ринг с Джародом. Я не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал.
— Мы уже пострадали, мама. Посмотри, что он сделал! Он убрал Зейна со стола, превратив женщину, которая ему нравится, в его сводную сестру.
Она вздрагивает.
— Да, возможно, это было неуместно.
— Финн не из тех, кто бросается в брак. Это единственная причина, по которой отец с ним не связывается. Так что остается только я.
— Что это за взгляд в твоих глазах? — Она задыхается. — У тебя есть кто-то, кто тебе интересен?
— Есть.
Я думаю о Кейди, и мое сердце колотится в ребрах.
— Датч.
— Сделать ребенка — не проблема. — Кейди даже не думала о презервативах, когда сегодня терлась бедрами о мои колени. — Но мне пришлось бы тащить ее к алтарю. Она бы тоже сопротивлялась на каждом шагу.
— Если она будет бороться, значит, она не готова.
— Я сделаю так, чтобы она была готова.
Мама качает головой. — Датч, если тебе кто-то по-настоящему нравится, значит, ты не будешь его принуждать.
— Значит, выход в том, чтобы позволить папе победить?