— Джинкс.
20.
КАДЕНС
Телохранитель Джарода Кросса ждет меня на парковке после школы. Я чувствую, как меня передергивает, когда я смотрю в его тенистые глаза. Всю свою жизнь я была рядом со склизкой стороной тьмы и чувствую, что от этого парня что-то исходит. Что-то, от чего мне становится не по себе.
Звонит мой телефон.
Это неизвестный номер.
Интересно, это мама?
— Алло?
— Каденс. — Наполняет мои уши прокуренный голос Джарода Кросса за миллион долларов. — Люсьен ждет тебя на парковке. Ты его видишь?
— Да.
— Боюсь, я готовлюсь к концерту, поэтому мне нужно, чтобы ты пришла ко мне. Ты не против?
Что-то в его тоне подсказывает мне, что на этот вопрос есть только один правильный ответ.
Я поджимаю нижнюю губу. — Да.
— Увидимся через несколько минут. — Говорит Джарод Кросс. — Я рад нашему сотрудничеству.
— Я еще не сказала вам свой ответ.
— Ты умная девушка. Я знаю, что ты меня не разочаруешь.
По моей коже пробегают мурашки. Я кладу трубку и подхожу к мужчине, одетому в черный костюм, несмотря на злую жару.
Я делаю это не ради себя. Я делаю это не ради денег.
Я делаю это ради Серены.
Она заслуживает того, чтобы ее вернули на законное место, а человек, который лгал о ней и разрушил ее жизнь, должен быть наказан. Я не остановлюсь, пока не добьюсь и того, и другого. Что бы мне ни пришлось сделать, чтобы заполучить улики Джинкс, я готова это сделать.
Люсьен пристально смотрит на меня. Он открывает заднюю дверь.
Я забираюсь внутрь, и он захлопывает ее.
Сердце подпрыгивает к горлу. Я впиваюсь ногтями в ремень безопасности, пока он отъезжает.
Должна ли я сказать Датчу, где нахожусь?
Эта мысль потрясает меня до глубины души. Почему я думаю о нем? Вместо того, чтобы быть девушкой в беде, я должна сама найти выход.
И все же. Это лучше, чем ехать с каким-то незнакомцем, от которого мурашки по коже.
Но если я позвоню Датчу, что я ему скажу?
«Я думаю, что твой отец опасен, поэтому я хочу отказаться от сделки, которую заключила с ним. Ты можешь приехать и спасти меня?»
Не существует реальности, где это было бы воспринято с пониманием.
Я сама по себе.
Быстро подумав, я поставила телефон на запись и положила его под бедро.
— Вас зовут Люсьен?
Я начинаю непринужденный разговор.
В зеркале заднего вида мелькают черные глаза-бусинки.
Я заставляю себя улыбнуться.
— Как давно вы работаете на мистера Кросса?
Наступает долгое молчание.
Я думаю, что он не собирается отвечать, но в конце концов он говорит:
— "Около пяти лет.
— Правда? Судя по тому, как вы общаетесь, я думала, что вы работаете с ним с самого начала его карьеры.
Рот Люсьена сжимается в тонкую линию.
Я прочищаю горло.
— Куда вы меня ведете?
По-прежнему ничего.
— Что мистер Кросс хочет, чтобы я сделала?
По-прежнему ничего.
Мое сердце бьется о ребра. Я впиваюсь ногтями в телефонную трубку, размышляя, что делать дальше.
Что-то не так.
Этот человек. Эта поездка. Просьба рок-звезды.
— Тебе не нужно это записывать. — Говорит Люсьен, его голос хрустящий и сухой. — Мистер Кросс не причинит вам вреда. — Его глаза снова смотрят на меня. — Нет, пока вы сотрудничаете.
Мои ноздри вспыхивают. Понимает ли он, как это звучит? Возможно, в голове Люсьена это должно было утешить меня, но я услышала лишь «мистер Кросс причинит тебе боль, если ты не будешь сотрудничать»
Я облизываю губы и выключаю запись. Он все понял. От этих обстоятельств никуда не деться. Все, что я могу сделать, — это поверить, что не совершаю самую большую ошибку в своей жизни.
Люсьен возвращает свой холодный взгляд на улицу.
Остаток пути проходит в удушающей тишине.
Наконец он останавливает машину у огромной арены. Перед входом стоят папарацци, но никого из них нет сзади.
Мотор машины глохнет.
Люсьен открывает передо мной дверь, словно я кто-то важный.
Я поднимаю взгляд на его лицо.
Он смотрит на меня с жестоким блеском в глазах. Он напоминает мне того ребенка в детском саду, который сажал муравьев в лужи, чтобы посмотреть, как они утонут.
— Туда. — Он показывает на дверь с символом тигра на ней. — Он ждет там.
Я, спотыкаясь, прохожу мимо него, радуясь, что нахожусь вдали от его странно тревожного присутствия.
Лестница, ведущая к сцене, большая и деревянная. Мои кроссовки громко стучат по ним, но звук поглощается мощной какофонией наверху. Над сценой проносятся гигантские подъемные краны. Мужчины в футболках с надписью «ЧЛЕН КОМАНДЫ» на спине отчаянно суетятся.