Зейн жестом показывает на нас двоих.
Сол отводит взгляд.
— Выбор за дамами.
Я дрейфую пальцами в сторону Каденс.
Она прочищает горло и откидывает волосы на плечо.
— Я звоню сейчас.
Я сажусь рядом с ней. Пока звонит телефон, я нащупываю открывалку для бутылок. Сол бросает инструмент мне на колени.
Я перевожу взгляд на него.
Он кивает.
На мгновение мне кажется, что ко мне вернулся мой друг. Но потом он смотрит на Каденс, и его взгляд меняется на мягкий, тоскующий.
Я снова напрягаюсь.
Линия оживает.
— Алло? — Голос Серены слабый и усталый.
— Серена, у меня хорошие новости.
Кейди поворачивается ко мне, и на ее лице появляется самая яркая ухмылка, которую я когда-либо видела.
Черт. Она не улыбнулась, когда я подарил ей кольцо стоимостью в тысячи. Или когда я принес ей завтрак. Когда я отменил ее службу на работе. Или когда я повел ее сестру в парк развлечений.
Но сейчас она сияет, как солнечный свет. Как что-то слишком чистое, слишком невинное, чтобы такой монстр, как я, мог прикоснуться к ней.
Черт, я все равно собираюсь прикоснуться.
Но я все равно знаю, что не заслуживаю этого.
— Какие новости? — Спрашивает Серена.
Кейди практически подпрыгивает на своем месте.
— Ты возвращаешься в Redwood. Завтра.
— Что? — Вскрикивает Серена.
Кейди издает изо рта не менее девчачий звук.
— Да!
— Нет!
— Да!
— Нет!
— Да. — В отчаянии говорит Финн. Он закатывает глаза. — Давай попробуем впредь использовать связные предложения.
— Да пошел ты! — Кричит Серена в трубку. И тут она делает паузу. — Кто это был?
— Финн.
— Финн? Финн Кросс? — Скривилась Серена.
Я хихикаю и перехожу к делу. — Это Датч.
— О боже.
— Наши адвокаты обратились в полицию и заставили их стереть все из твоего досье. Мы не можем остановить сплетни, но, насколько известно правительству, ты не имеешь никакого отношения к этому пожару, и это не всплывет позже.
В трубке раздается фырканье.
Финн встречает мой взгляд.
— Она плачет?
— Серена, ты в порядке? — Спрашивает Каденс.
— Я счастлива. Я действительно счастлива.
Я смотрю на Каденс и вижу, что ее глаза тоже наполняются слезами. Какого черта она плачет? Мое сердце вот-вот разорвется, глядя на ее слезы.
— Что случилось? — Шепчу я, откидывая ее волосы назад.
— Я просто счастлива. — Кейди фыркает.
Разве слезы не означают «грусть»?
Я не понимаю женщин.
Внезапно раздается громкий и настойчивый стук в дверь.
Я слишком занят беспокойством о Кейденс, чтобы встать. Сол тоже не встает.
Финн ковыряется в своей бас-гитаре.
— Интересно, кто это?
— Единственный человек, достаточно сумасшедший, чтобы вот так постучать в нашу дверь, — это Каденс. — Зейн направляет в ее сторону барабанную палочку. — И она здесь.
Снова раздается стук.
— Проклятье. — Раздраженно нахмурившись, Зейн подходит к двери и распахивает ее. — Кем, черт возьми, ты себя возомнил... Мисс Джеймисон?
Мой брат смотрит на учителя литературы шокированными глазами.
Миниатюрная женщина отталкивает его с дороги и врывается прямо в наш кабинет, глаза горят, грудь вздымается.
Я не знаю, в чем дело, но что бы это ни было... наша сводная сестра выглядит взбешенной.
37.
КАДЕНС
Голос, раздавшийся с порога тренировочной комнаты Королей, удивляет меня. С тех пор как я знаю братьев Кросс, никто никогда не осмеливался окликнуть их.
Ни в коридорах.
Ни в классных комнатах.
И уж точно не в их собственных владениях.
Но мисс Джеймисон не испытывает ни капли страха.
Как только Зейн открывает дверь, она проносится мимо него и врывается в комнату. Грудь тяжело вздымается, и она останавливается перед Солом.
Датч застывает рядом со мной, его глаза сужаются, словно он готовится к действию. Финн наблюдает за происходящим со скучающим, почти отстраненным видом. Сола все это слегка забавляет.
А Зейн...
Я смотрю на близнеца Датча, немного встревоженный его выражением лица. У Зейна такой напряженный, почти пугающий взгляд, когда он смотрит на мисс Джеймисон. Я не знаю, как его описать, кроме того, что он темный и... жадный.
Почему он смотрит на учительницу так, будто она ему принадлежит?
Сердитые карие глаза мисс Джеймисон обходят всех и останавливаются на Соле.
Она делает рваный вдох. — Ты.
Сол поднимает подбородок, ничуть не смущаясь.
Что происходит?
В комнате слишком много народу, чтобы учитель отругал нас за прогул урока.
И эта ругань была бы вполне заслуженной.
Признаюсь, с тех пор как я приняла привилегию жить в тени Датча, я не заботилась о своих оценках и посещаемости. Мир вдруг стал казаться мне гораздо больше, чем коридоры Redwood Prep.