— Ну да, конечно! — недоверчиво фыркнул Горилыч. — Что-то мне слабо верится в ваши гуманные побуждения. Если вам плевать на жизни вообще всех людей на станции, тогда с какой стати вас так заботит жизнь одного единственного человека? Скорее уж, вы беспокоитесь о вашем драгоценном эксперименте! Если вам удастся привести Рона «в порядок», это значит безусловный и стопроцентный успех. А победителей не судят, верно? Фактически, у вас нет выбора — или вы успешно завершите эксперимент и вернетесь на Землю победителями, и тогда все эти жертвы на станции благополучно спишут в архив, или под громкий скандал сядете в тюрьму.
— Мотивы моих поступков вас интересовать не должны… Мне закончить рассказ? — вздернув тонкие брови, учёная вопросительно посмотрела на полковника.
Булавин кивнул.
— 2-ого апреля Рон вступил в завершающую стадию. Его физическая форма, а, соответственно, и все связанные с ней показатели — сила, ловкость, выносливость и так далее, многократно возросли. Но все эти крайности обуславливались скорее не самой сывороткой, а тем негативным действием, которое она оказала на некоторые участки его мозга. У Рона окончательно съехала крыша, и он убил… буквально разорвал на части ещё десять человек. Причём, если раньше он убивал и уходил, оставляя тела на месте, то теперь он утащил их с собой, в лаборатории верхнего уровня. Надо было срочно что-то делать. Мы поняли — Рона больше не остановить. И тогда мы стали решать, что делать дальше. Капитан Спенсер предлагал немедленно связаться с Землёй и запросить помощь, но, само собой, вице-президент Дантон не мог позволить ему это сделать. Решение нашла я. Параллельно с основными изысканиями мне удалось открыть, что на ящерицу, источник того самого вещества, что превратило Рона в чудовище, отпугивающим образом действует… одна химическая смесь. Я была уверена, что она остановит и Рона. Увы, это вещество ядовито, поэтому применить его для защиты на людях невозможно, зато мы обрызгали им входы в лаборатории на минус первом уровне. Это делалось в крайней степени спешки, одновременно с этим капитан объявил общую эвакуацию и приказал людям собраться в секторе «-1-В». Но, увы, нас послушались не все. Часть людей осталась в своих каютах… Видимо, помимо всего прочего, у Рона так же обострилось и чутье. Я не знаю как, но он каким-то образом чувствовал людей даже за прочным металлом дверей… Покидая мостик, мы перенастроили камеры так, чтобы они передавали картинки из некоторых частей станции сюда, к нам в лаборатории. В общем, я видела, своими глазами видела, как Рон, словно консервные банки вскрывает двери кают и вытаскивает тела убитых им внутри людей… Это… это было ужасно!.. — голос ученой задрожал и на мгновение пресекся. Но, справившись с собой, она продолжила рассказ. — Связь со станцией пропала, потому что мы покинули мостик. Связаться с Землёй из любой другой её части невозможно из-за постоянно работающих устройств, заглушающих любой «несанкционированный» сигнал. Изначально это были меры для пресечения промышленного шпионажа, но в итоге они помогли нам утаить происходящее тут от Земли. И вот уже две недели мы сидим взаперти в третьем лабораторном секторе в ожидании, когда ситуация стабилизируется. И это не пустые слова! В поведении Рона изначально наметились периоды активности и спада. Я рассчитала, что к 23–ему апреля у Рона должен начаться очередной период спада, когда он… ну, в принципе, впадет в какое-то подобие комы, не буду вдаваться в сложные медицинские подробности. И тогда я бы без проблем могла подобраться к нему и вколоть измененную сыворотку. На этот раз я абсолютно уверена, что она сработает так, как надо, потому что теперь я знаю, что именно в прошлый раз сработало не так. Если бы вы сюда не пришли! Или хотя бы согласились немного подождать! Всё было бы нормально, понимаете? Нормально! Нам удалось бы завершить эксперимент, и всё бы закончилось само собой. Мы ведь даже не знали, что Земля кого-то отправила сюда… Я имею в виду, ведь эта станция — коммерческая, кому может быть какое-то дело до того, что тут происходит?..
— Поверьте, многим. Иначе нас бы тут не было, — ответил Булавин. — Это всё, кончено, понятно. Но как в ваш рассказ вписывается застреленный возле ведущего в переходной туннель к мостику офицер?
Симонова вздрогнула и, кажется, вся сжалась под своим защитным комбинезоном.
— Я не знала, поверьте, я не знала!.. — прошептала женщина и закусила губу. — Это всё вице-президент. Примерно четыре дня назад среди выживших произошёл бунт. Люди, толком не знающие, чего ждут, больше не хотели сидеть взаперти. Почувствовав поддержку, капитан потребовал от вице-президента немедленно связаться с Землёй. Но, естественно, господин Дантон принялся всячески убеждать его не предпринимать поспешных действий. Он пообещал ему денег, но капитан был непреклонен, и, в коне концов, вице-президент сдался. Я так думала. Он сказал капитану, хорошо, вперед, отправляйтесь на мостик, потому что только оттуда можно послать сигнал на Землю. Отправляйтесь, если не боитесь Рона. Я и не думала, что капитан Спенсер, — Симонова презрительно усмехнулась, — окажется таким трусом. От своего решения он не отступил, но и сам на мостик идти не решился. Капитан отправил туда с заданием одного из своих помощников, молодого лейтенанта Рея Джонсона. Рей должен был связаться с Землёй и запросить помощи. Если, кончено, доберется до мостика… — учёная вновь усмехнулась. — Поняв, что на этот раз ему не удастся переубедить капитана, Том Дантон заключил договор с его первым помощником Майклом Торном. Вице-президент пообещал ему просто немыслимую сумму денег, если он проконтролирует Джонсона. И за сумасшедшие деньги Торн решился рискнуть. Сыграв в «благородство», он вызвался сопровождать Рея в опасном пути до рубки управления. Хм… — Симонова печально улыбнулась. — Деньги притупляют страх. Он не побоялся даже Рона… В общем, назад Майкл вернулся один. Капитану он сказал, что Рон напал на них возле лифта, и ему самому лишь чудом удалось уйти живым, а Джонсон… Джонсон погиб. Теперь-то я понимаю, что вице-президент имел в виду, когда говорил «проконтролировать Джонсона». И никто бы ничего не узнал, в конце концов, на станции и без того уже не мало трупов и ещё один без труда можно было записать в общую кучу. Я понимаю, это ужасно, но… у вице-президента просто не было выбора… Помимо прочего, Торн должен был стереть часть последних записей в бортжурнале. Покидая 2-ого апреля мостик, капитан, на случай, если никому не удастся выбраться со станции живым, оставил подробный отчет обо всем, что тут произошло. Понятное дело, что вице-президент Дантон не хотел, чтобы эта информация всплыла. Как оказалось, он был прав и тут. Что бы вы сделали, сразу узнав всё то, что я вам сейчас рассказала? Конечно же, немедленно связались бы с Землёй, и всё было бы кончено… Вот, вроде бы, и всё. Как я уже говорила, если бы вы не пришли, примерно через неделю, когда Рон впал бы в гибернацию, я бы сделала ему укол сыворотки, и всё вернулось бы на круги своя. Поверьте, «СпейсКорп» выплатит достойный компенсации семьям всех здесь погибших. И мне самой очень жаль, что всё… так произошло. Но ничего поделать мы не можем.
— Слишком много «бы»… — проворчал Сверчок.
— Почему не можем? — удивился Горилыч. — Можем! Убить монстра, и дело с концом! — капитан воинственно стукнул кулаком одной руки по раскрытой ладони другой.
— Этот… как ты выражаешься монстр, был человеком! Мы не можем опуститься до их уровня и так запросто пустить в расход человеческую жизнь, когда есть хотя бы один шанс спасти Рона! — заспорила Руся. — Татьяна Сергеевна, вы уверены, что на этот раз ваша сыворотка точно сработает?
— Да, — без колебаний кивнула учёная.
— Молот, ты же не собираешься торчать тут ещё неделю?! — взревел Медведь.
— Нет, конечно, — отрицательно качнул головой Булавин, поудобнее перехватывая автомат.
— Пойдем к монстру, сто процентов загнемся, — мрачно пообещал Сверчок. — Не все, кончено, но и назад вернутся тоже не все, — и покосился в сторону новичка Скворешни.