Не заметив взгляда лейтенанта, Скворешников воинственно взмахнул рукой и предложил:
— Ждать нельзя. Если мы так долго не будем выходить на связь, генерал может направить сюда ещё кого-нибудь. Кого-нибудь, кому повезёт не так как нам — погибнут, как американские вояки, и дело с концом…
— Согласен, — кивнул Пилюля. — С этим Роном… или кем бы он сейчас ни был, нужно разобраться. Но Руся права, нельзя губить душу человеческую, если есть хоть один шанс её спасти…
— Татьяна Сергеевна, вы говорили, что сыворотка повышает регенерационные способности. Значит, Рон мог уже оправиться от тех ран, что мы ему нанесли?
— Не знаю, — пожала плечами учёная. — Это зависит от размеров организма. Вполне возможно, что частично — да.
— Хорошо, — принял решение Булавин. — Мы найдем вашего… Рона и попытаемся его нейтрализовать. Если его способности к восстановлению так велики, как вы говорите, он должен выжить, и вы сможете применить на нём вашу сыворотку. Но сразу же после этого мы отправляемся на мостик и связываемся с Землёй. Сработает ваше лекарство или нет, будут определять уже там. Согласны?
— Да. Но только я иду с вами.
— Как хотите, — на этот раз Булавин спорить не стал. — Вы можете определить его местонахождение?
— Только в радиусе нескольких метров, — отрицательно качнула головой учёная.
— Ага, и что-то это не сильно помогло нам в прошлый раз… — проворчал Медведь.
— Ну, извините, я не успела среагировать! — раздраженно отозвалась Симонова.
— Или не захотели, — в тон ей ответил Сверчок.
Бросив на лейтенанта негодующий взгляд, учёная обернулась к командиру группы.
— Я предлагаю проверить комплекс лабораторий в секторе «0-В».
— Идем.
Сохраняя строгий порядок, отряд начал осторожно продвигаться вдоль коридора, следуя выбранному направлению. Но лаборатории были пусты.
— И куда дальше? — мрачно осведомился Горилыч.
— Доктор?
— Не знаю, — дернула плечами Симонова. — Надо проверять сектор за сектором, и то не факт, что мы на него сейчас натолкнемся. Рон вполне может отлеживаться в одном из своих убежищ между уровнями.
— Ладно, будем прочесывать станцию, — устало вздохнул Булавин. — Начнем с сектора «-1-А».
06
Космическая станция «СпейсКорп»
Сектор «-1-А»
28 апреля 2089.
8 часа 47 минут
Прикрывая друг друга, военные осторожно перешагнули порог шлюзовой двери, перекрывавшей вход в нижний жилой сектор. Стараясь не обращать внимания на следы кровавого побоища, устроенного превратившимся в монстра Роном, отряд медленно пробирался вглубь сектора.
— Осторожно! — вдруг раздался за их спинами предупреждающий возглас доктора Симоновой. — Он здесь…
Булавин кивнул и жестами приказал отряду перегруппироваться. Они осторожно продвигались вперед по центру коридора так, чтобы держать под прицелом искорёженные двери кают по обеим его сторонам.
Нервы были на пределе, военные были готовы в любую минуту открыть огонь по спятившему чудовищу. Но, несмотря на устойчивый, по словам Симоновой сигнал, Рона нигде видно не было.
Внезапно в глаза Булавину бросилась табличка на одной из неповрежденных дверей. Резко вскинув ладонь с плотно сомкнутыми пальцами, Молот замер, и головой указал команде на дверь.
— «Рональд Уизерспун», — одними губами прошептала Руся.
Подчиняясь беззвучным командам командира, отряд рассредоточился вдоль переборок коридора, держа на прицеле закрытые двери комнаты Рона.
На полуприсядках подобравшись к двери, Сверчок скорчился возле переборки. Его рука, с зажатой в ней ключ-картой, замерла над щелью электронного замка. Булавин поднял на уровень груди сложенную в кулак руку, и начал разгибать пальцы. Указательный, средний, большой…
Скоробейников отрывисто провел ключом по замку, двери раскрылись. За мгновение до того, как их автоматы выплеснули смертоносный свинец, глазам Булавина предстала странная картина, надолго отпечатавшаяся в его сознании. Сутулая фигура с гипертрофированной мускулатурой, разорвавшей плотную ткань стандартного комбинезона, сгорбившись, сидела посреди комнаты и с небольшой амплитудой раскачивалась корпусом вперед и назад, глядя на увешанную фотографиями со счастливой, обнимающейся парой переборку.
А потом град пуль, ударивший в того, кто когда-то был Роном Уизерспуном, швырнул его на эту стену. Монстр взревел. Вскочив на ноги и не обращая внимания на свинцовый дождь, которым продолжал поливать его отряд, он бросился на людей. Спецназовцы начали отступать, попеременно перезаряжаясь и продолжая стрелять в Рона. Но монстр, казалось, был неуязвим. Он был уже буквально весь изрешечен пулями, но продолжал двигаться, несмотря на то, что его грудь превратилась в кровавое месиво.
Ещё раз проревев что-то нечленораздельное, Рон врезался в отступавшего Скворешню. Без труда, словно сломанную куклу, отшвырнув лейтенанта в сторону, монстр попытался убежать.
— Не прекращать огонь!!! — закричал Булавин, и отряд продолжил поливать огнем спину улепетывающего чудовища.
Несмотря на все изменения, произошедшие в его организме из-за сыворотки, Рон по-прежнему оставался человеком, и у него, как у любого человека, был свой предел. Сделав на негнущихся ногах ещё несколько шагов, монстр застонал и ничком рухнул на палубу, продолжая судорожно подёргиваться.
Не дожидаясь, пока конвульсии Рона прекратятся, Татьяна Сергеевна оттолкнула с дороги Русю и опрометью бросилась к нему. Вытащив из нагрудного кармана стандартный автоматический шприц, в пузырьке которого плескалась какая-то мутно-желтая жидкость, она сделала Уизерспуну укол в шею.
Внезапно глаза Рона распахнулись. Он безумным взглядом уставился на Симонову и чётко, раздельно произнёс:
— Они идут! Они идут!..
Судороги Рона прекратились, и он затих, то ли мертвый, то ли впавший в лечебную кому.
Не обращая внимания на учёную, Пилюля склонился над неподвижно лежащим у переборки Скворешней, в то время как остальные члены отряда продолжали держать под прицелом тело поверженного чудовища.
С первого взгляда было понятно, что молодому лейтенанту не повезло. Толстая броня на груди была распорота, и из-под неё хлестала кровь, образовавшая под Скворечниковым уже немалую лужу.
— Скворешня, — тихо позвал Пилюля, осторожно хлопая лейтенанта по щекам.
Веки Скворечникова задрожали и слегка приоткрылись, на бледном лице появилась слабая улыбка. Он хотел что-то сказать, но не смог, и с его серых губ сорвался только сиплый хрип, перешедший в булькающий кашель, вместе с которым изо рта лейтенанта выплеснулась пузырящаяся на губах алая кровь.
— Как он? — не оборачиваясь, спросил Булавин, продолжая выцеливать неподвижного монстра.
Если способность чудовища к регенерации была так велика, как говорила доктор, то он всё ещё мог представлять опасность.
— Плохо, — не стесняясь испуганно смотрящего на него раненого, честно ответил Пилюля, и принялся освобождать его грудь от остатков брони, скрывавших страшную рану.
— Дайте я посмотрю! — закончив возиться с телом Рона, к Скворешне с Пилюлей подошла Татьяна Сергеевна.
Пилюля нахмурился, но возражать не стал.
Бегло осмотрев Скворечникова и проведя над его телом своим прибором, Симонова поднялась с колен и подошла к Булавину.
— Вы можете опустить оружие, Рон больше не опасен, — раздосадовано сказала она, демонстративно поворачиваясь к монстру спиной, и тихо добавила: — Вашего человека не спасти, его раны слишком серьезны. Если только… если только не воспользоваться этим.
И учёная достала откуда-то из недр комбинезона маленький пузырек с мутно-желтой жидкостью, такой же, какую она только что вколола Рону.
Булавин нахмурился.
— Что? Вы предлагаете нам создать ещё одного монстра? Вам мало этого? — дуло автомата ткнуло в сторону лежавшего лицом вниз Рона.
— Я же сказала вам, я доработала сыворотку! — раздраженно отозвалась Симонова. — Теперь она абсолютно безопасна!