Я задумалась, девушку специально держать в чёрном теле или семья брата просто стеснена в средствах? По словам Моны, в наследство от отца Раулю достались только долги, да ещё я в нагрузку.
Обследовав комнату заскучала, не привыкла я сидеть без дела. А тут ещё молодое тело: спина не болит, да и колени не ноют как прежде.
Взгляд упал на платье, в котором я была вчера. Оно так и висело на спинке кресла. Заметив, что оно сильно помялось, решила продолжить свои эксперименты. Чтобы меня не застали врасплох, я спряталась за ширмой и уже там с помощью волшебной палочки разгладила мятую юбку. Заметив на ткани несколько засохших капель крови, вывела их.
Потом мне в голову пришла и вовсе шальная мысль, затаив дыхание, я прошептала:
- Пусть платье станет как новое!
В этот раз рассыпавшихся вокруг палочки искорок было особенно много, но когда магическое свечение угасло, я едва сдержала своё восхищение. Платье действительно стало новым! Плотная ткань, яркий рисунок, чуть пожелтевшее кружево вновь сияло белизной. Полученный эффект так меня впечатлил, что я ещё некоторое время стояла, не отводя глаз от чудесным образом обновившегося наряда.
Всё это здорово, но только если я его надену, у родственников сразу возникнет масса вопросов: откуда я взяла обновку. Уж кто-кто, а Бланка это точно заметит! А привлекать внимание я пока не рассчитывала, поэтому повесила платье в шкаф, спрятав его между другими одёжками.
Взгляд упал на прохудившуюся обувь. Теперь я действовала умнее, починила прорехи, но обновлять похожие на балетки туфельки не стала.
Послышавшийся за дверью шум заставил меня вновь нырнуть под одеяло. Едва успела, как дверь отворилась, и в комнату вошла Мона с подносом в руках. Она рассказала, что брат вышел из своей мастерской и направился в столовую. Горничная обещала передать мою просьбу, когда он отведает пудинга и будет в хорошем настроении.
Мона всё порывалась меня накормить, но я заверила её, что и сама справлюсь, а у неё, наверное, масса дел. Девушка благодарно кивнула, пообещав позже вернуться за грязной посудой.
Еда была сытной, но совсем простой. Похлёбка на мясном бульоне, но в тарелке не было ни кусочка мяса. На второе сдобренный маслом отварной картофель. В довершение всего крошечный кусок рисового пудинга, который мне совсем не понравился. Он оказался слишком пресным и безвкусным, ему явно не хватало сладости, аромата и фруктовой начинки. Но чтобы не обижать Розу, я съела всё до последней крошки.
В дверь постучали, от неожиданности я даже вздрогнула. В комнату вошёл Рауль, брат подошёл к креслу и остановился.
- Как ты себя чувствуешь? Может, стоит позвать лекаря?
- Не нужно лекаря. Мне уже лучше, - я слабо улыбнулась.
- Пауль, он…
- Не стоит его ругать, он всего лишь ребёнок! Я сама виновата, стоило лучше смотреть под ноги, - перебила я его.
В его глазах мелькнуло удивление, брат явно ожидал, что я стану жаловаться. Поняв, что это не так, Рауль сразу расслабился и даже уселся в кресло, хотя до этого стоял так, словно хотел поскорее уйти.
- Ты просила меня позвать, тебе что-то нужно?
- В выходные к нам должны приехать гости?
- Да, я договорился с семьёй Сент-Олер, если повезёт, мы сразу сможем заключить помолвку. Мари, это отличная партия! Я не хотел говорить, но последнее время мои дела идут не очень. Слишком много средств пришлось потратить на долги отца. Пауль подрастает, пора отдавать его в кадетский корпус, знаешь, какой там первый взнос? А выйдя за сына Сент–Олер, ты ни в чём не будешь нуждаться!
- Хорошо, Рауль, я сделаю всё, как ты скажешь, - кивнула я.
Мой ответ явно ему понравился, брат расслабился ещё больше. Тогда-то я и озвучила свою просьбу.
- Господа Сент-Олер такие важные, вдруг я не смогу поддержать беседу и они разочаруются? Не мог бы ты принести мне книги по истории и географии?
- Ты уверена? Они слишком скучные для такой юной девушки!
- Рауль, этот союз ведь очень для нас важен? Что если меня посчитают слишком глупой?
- Хорошо, я принесу тебе книги, - согласился он.
- Ты, верно, сильно занят, можешь передать книги с Моной.
Так я избавила его от необходимости встречаться со мной ещё раз, брат явно испытывал неловкость, признавшись мне в своих проблемах.
Спустя полчаса Мона принесла в мою комнату несколько старых, довольно потрёпанных фолиантов. Вот он - час истины. Я открыла первую книгу, с минуту пялилась на непонятные закорючки, пока они не стали складываться в знакомые слова. Отлично! Читать я умею!