— Угощайся! Это лучшее имбирное печенье во всем мире! — сказал он уже гораздо спокойнее, чем прежде, что немного успокоило Аннабель.
— Действительно вкусное спасибо.
— Пожалуйста, пожалуйста, — у него явно повысилось настроение.
— А, можно попросить сахар?
— Сахар!? — Этот чай не пьют с сахаром деточка! Чему вас только учат в ваших школах?
«Хорошо обойдусь без сахара».
— Так, что это за место?
— Что за место?
— Да.
— Мой дом!
— Да нет же…
— Да это мой дом! Мой и только мой! — он снова начал всхлипывать.
— Нет, нет. Я вообще не говорю о вашем доме…
— Не говоришь о моем доме!? Как можно не говорить о моем доме!? — хозяин снова перешел на писк.
«Да это же не кролик, а мышь, какая — то!»
— Я имею ввиду, как найти выход?
— Выход находится там же где и вход юная леди! И чему вас только учат в этих школах?!
— Да нет же!
— Именно так!
— Как вернуться?
— Вернуться как? Куда?
— Домой.
— Мы уже дома.
— Вы дома, а я нет.
— Возвращаться нельзя, потеряется время!
— Да как же потеряется?! Потеряется на что и зачем?
— Если все вернуть назад, придется снова греть чай!
— Вы меня снова не так поняли. Я не имею ввиду возвращение во времени.
— Ты сказала назад.
— Хорошо, тогда как пойти вперед?
— Все определяется временем и «Как пойти назад», и «Как пойти вперед».
— Ладно.
— Еще чаю?
— Нет, пожалуй, нет.
Он еще раз взглянул на часы.
— Тогда в постель. Ты и так потратила слишком много времени. Скорее, скорее, ну скорее же. Вставай. Всем в доме пора спать. Что за невоспитанность? И чему вас только учат в тех школах.
Все еще продолжая сидеть за столом, Аннабель спросила:
— Всем? Значит, здесь есть еще кто-то?
— Моя жена.
— Жена?!
— Она спит в дальней комнате. И я специально повесил табличку «Не входить». Надеюсь ты понимаешь, что это значит?
— Не входить.
— Именно.
— А, теперь живо наверх… Ох время, время… — он начал нервно постукивать лапой по часам.
— Куда идти?
— Наверх по лестнице. «Комната для гостей».
Поднявшись по ступеням и войдя в длинный коридор, Аннабель наткнулась на дверь с надписью «Комната для гостей». Льняные простыни, льняные покрывала. Вырубленная из дуба кровать и ночной столик. Девочка легла, но спать не собиралась.
Через некоторое время все-таки уснула.
Еще через некоторое проснулась от странного шума. Аккуратно почти беззвучно вышла в коридор.
Шум исходил от той самой комнаты с надписью «Не входить».
Звук, тот что Аннабель слышала лежа в постели за грубо вытесанной дверью, в коридоре стал походить на детский плач, перебиваемый кроличьими всхлипами и не ясными причмокивающими хлюпаньями.
Прокравшись в полутьме к комнате жены, слегка приоткрыла тяжелую дверь. Страха не было.
Яркий, красноватый свет, ударивший в глаза, ненадолго ослепил, но через некоторое время картина происходящего стала четкой.
Посреди комнаты стоял хозяин дома и хладнокровно, почти без эмоционально (за исключением периодических, радостных всхлипов) кидал, словно поленья в топку, лежавших на полу младенцев в занимавшее всю западную стену подобие матки.
Она же в свое время издавала то самое причмокивающее хлюпанье. Орган пульсировал, сжимался и жадно поглощал нежное свежее мясо.
Ноги Аннабель стали ватными, а кролик уже закидывал в чудовище последнюю жертву. Рука соскользнула с ручки, и громоздкая дверь с шумом захлопнулась. Хозяин услышал. Он тут же распахнул ее резким ударом своей большой задней лапой.
— Что ты здесь делаешь? Тебе нельзя здесь быть! — на этот раз писк звучал, как сирена скорой помощи.
— Я же предупреждал! — всхлипнув еще раз, он схватил девочку за руки и втащил в комнату.
«Все, я пропала, что интересно занесут в протокол о причине смерти — съедена маткой?» — звенело в голове Аннабель.
Этого в любом случае нельзя было допустить. Еще несколько метров, и она погибла. Он толкал и толкал, все ближе и ближе. А попытки Аннабель вырваться были не очень-то.
Она почти чувствовала, как матка сжимает ее тело, всасывает в себя.
И тут Аннабель увидела…, то, что могло ее спасти. Часы — они висели у него на поясе. Только бы успеть. Да! Алилуйя! Кролик и сам не успел заметить, как его ненаглядный атрибут полетел вслед за детьми.
— Нет!!! — всхлип оглушил.
Он рванул к матке и попытался быстрым движением достать их изнутри, но лапу вытащить уже не смог, она медленно поглощала его. А он только и мог, что рваться и кричать, всхлипывать и кричать: — «Нет, моя королева, нет!!!».