— Что за одежда? — спросила правая.
— Нам нужно переодеть тебя. — укоризненно произнесла левая.
Жестами они указали следовать за ними. Она покорно пошла следом.
Гардеробная была огромной и казалось здесь было около миллиарда различных нарядов. У одной из стен располагался трельяж. Рядом с ним будуарный столик, а под столиком стул на два смежных сидения.
В течении нескольких часов они подбирали для нее наряды, примеряли, надевали, очень долго, постоянно оспаривая решения друг друга. И чем сильнее было их рвение и экспрессия, тем более Аннабель походила на куклу. То и дело их тянуло в разные стороны, что провоцировало обеих на новые споры. Но, наконец, они все же пришли к одному решению.
Хотя на этом дело не закончилось. Ни одна женщина, по словам обеих, не могла бы обойтись без макияжа и прически. Они посадили девочку за будуарный столик, а сами встали сзади — слева и справа. Наклонятся, разумеется, сестрам было не совсем удобно. Они снова начали тянуть друг друга в разные стороны. В итоге одна встала со спины другая с боку и каждая занималась своими вещами. Правая — прической, левая — макияжем. По ходу своей работы они не слишком обращали внимание на работу друг друга и потому не спорили, а делали все достаточно быстро. Но когда работа была окончена — результат не впечатлил не ту не другую. И они вновь поменялись местами, чтобы исправить и сделать все по-своему. Казалось эта процедура будет длиться бесконечно. Но, в конце концов закончилось. Обе очень гордились своей работой.
— Ты великолепна! — Воскликнула правая.
— Ты мастер! — Воскликнула левая.
Они еще долго восхваляли друг друга, пока эта хвала не перешла в спор, который к удивлению Аннабель завершился страстным и непристойным поцелуем.
— Мне казалось вы сестры?
— Так и есть, — восторженно заявили они в унисон.
— И ты тоже можешь стать нашей сестрой, — заметила левая.
— Нашей младшей сестрой, — добавила правая.
— Мне не слишком удобно говорить это после того, как вы позаботились обо мне, но я пожалуй — откажусь.
— Откажешься?! Но мы так долго ждали тебя. И уже полюбили.
— Это конечно приятно слышать, но нет.
— Думаю, что утром ты передумаешь — предположила левая.
— После того, как поешь и поспишь, — добавила правая.
— Возможно, — девочка не стала спорить.
После вегетарианского ужина, который совершенно не насытил желудок, Аннабель уложили в просторной яркой спальне. Здесь: широкая двуспальная кровать — застеленная красным шелком в тон к занавескам, белый ворсистый ковер на полу, ночные столики с розами из сада в высоких керамических вазах и канделябры со свечами. Уютная, удобная, великолепная и почти королевская — спальня. Некоторое время Аннабель посещало желание остаться. Еще через какое — то время она отогнала эти мысли, но с большим трудом. Сестры ушли, пожелав ей спокойной ночи и поцеловав в лоб. Она закрыла за ними дверь на задвижку, не минуты не сомневаясь в правильности своих действий.
Уснула достаточно быстро. Спала беспокойным, терзаемым кошмарами сном. Находясь на гране с реальностью и дремой, в какой-то момент Аннабель начала слышать голоса. И еще долго была не в силах понять, откуда они исходят. Из ее подсознания или все-таки извне — из комнаты.
— Она сказала, что не хочет быть нашей сестрой.
— Она может передумать.
— Она может не передумать.
— Но если мы пришьем ее сейчас — она может обидеться.
— Она привыкнет.
— А, вдруг…
Сделав над собой немалое усилие — Аннабель открыла глаза.
Сестры и вправду были здесь. Здесь — рядом. Они прошли через тайный проход за напольными часами — под слабым освещением свечей девочка могла видеть открывшееся отверстие в стене. В руке одной была длинная острая игра, в руке другой — толстая вязаная нить. Они хотели пришить ее к себе.
Немедля, она вскочила с пастели. И ринулась к выходу, но они перекрыли проход.
— Куда ты? Мы ведь любим тебя. Мы просто хотим, чтобы ты осталась вместе с нами.
— Я уже сказала — нет!
— Ты передумаешь, ты должна передумать. Мы будем заботиться о тебе.
— Нет! — Аннабель сделала рывок по направлению к напольным часам и нырнула в темноту.
Они бежали в след, выкрикивая одну и ту же фразу: — «Мы любим тебя». Бежала без оглядки, все быстрее и быстрее, но голоса не стихали. Бежала по облицованным камнем темным коридорам, где редкие углы были освещены канделябрами. Бежала, пока на пути не возник тупик.