Рядом с Александэром стояла тощая ведьма в капюшоне, но уже без повязки на лице и без неприятно звякающих колокольчиков.
Она так уставилась на Ханну, словно хотела проколоть её глазами насквозь.
«Это же, наверное, и есть главная ведьма ковена, о которой говорил начальник стражи? — подумала Ханна безо всякого трепета. — Даже если магия больше ей недоступна, она много знает о людях и тем сильна. Но и слаба — накопившимися предрассудками!»
Пленница поднялась с плаща.
— Похожа! — вынес непонятный вердикт Александэр, оглядев её с головы до ног. — Отвечай, девка, кто ты такая?!
Вышло слишком визгливо — муж и в самом деле пребывал в крайнем расстройстве чувств.
— Я бедная травница… — начала Ханна заготовленную легенду, и Александэра прямо-таки затрясло от её голоса.
— Она очень, очень похожа! — взвизгнул он, оборотившись к ведьме. — Это шпионка! Её прислали меня убить!
— Слишком проста и глупа для шпионки, — скривила губы ведьма.
Она тоже разглядывала Ханну и не находила в её внешности и манерах ничего необычного или опасного. Это было заметно по скептически поджатым губам ведьмы, по ехидным глазам и расслабленной позе.
Удивительно, но главной ведьмой ковена оказалась Иссият, что ходила утром со стражей, Ханна узнала её.
Вот оно, значит, как? Сама глава ковена вынуждена теперь бродить по ночам с патрулём?
Кормится с рук бургомистра Йоры?
Умна, что тут скажешь, но осталась ли в ней хоть капелька прежней магии?
— Но сходство! — проблеял Александэр, ломая руки. — Оно поразительное! Девка старше, но именно так могла бы сейчас выглядеть моя дочь, если бы пережила своё совершеннолетие!
Дочь? Сердце Ханны заколотилось, как сумасшедшее, лицо покраснело.
Она была готова к допросам и даже пыткам, но только не к тому, что дочка, её кровиночка, могла остаться жива!
Но нет же! Александэр просто сошёл с ума! Свихнулся от крови, запёкшейся на руках! Легко ли зарезать кровь от своей крови?
— Побойтесь Сатану, господин бургомистр! — Ханна закусила губу, чтобы не рассмеяться. Ну не плакать же ей перед ненавистным мужем? Терять ей было нечего: раз Александэру везде мерещится дочь, он, верно, свихнулся и теперь точно убьёт её. — Да как я, плебейка, могу быть с вами сродни?
— Зачем ты пришла в Йору, ведьма! — выкрикнул Александэр, наставив на неё длинный трясущийся палец.
Он только что не рыдал, слабак.
— Продать травы и купить хлеба. — Ханна прижала ладони к груди, пытаясь унять биение сердца. Александэр сошёл с ума, помешался от страшного убийства… Он продал Софию! Убил! Но в ушах так и стучало: дочь, дочь… — Я не знаю вас, господин бургомистр. И не могу быть вашей дочерью. Вы можете послать стражников в мою деревню, проверить…
Ханна отчаянно врала. А что ей ещё оставалось? Раскрыться, сбросить маску? Обвинить мужа в смерти дочери прямо здесь, в тюрьме?
Но тогда она точно отсюда не выйдет. Здесь же и закопают. Или вытянут ночью в мешке и зароют рядом с кладбищем, как бродяжку.
А она должна! Должна отомстить!
Хотя бы разоблачить его на площади, перед народом! Пусть он казнит её, но она успеет прокричать в толпу всё!
Александэр грозно зыркнул на Ханну.
— Послать в деревню? — переспросил он.
Лицо его постепенно приобретало естественные краски. Он вспомнил, что в жизни бывают и не такие совпадения.
Если у Ханны есть дом, если она не поднялась за ним из глубин ада…
Александэр оглянулся на стражников, столпившихся у решётки, приободрился. Глянул на пленницу коршуном.
Ханна понимала: теперь он хочет поквитаться с пленницей за пережитый страх. Но почему он боится не жену, а дочь?
Значит, он и вправду не уверен в смерти Софии?
Будь дочка мертва, он не бледнел бы так, завидев белые волосы. Неужели остался хоть какой-то шанс?
Наверное, душа дочери была продана Сатане, но… не пожрана? Ведь вскоре Сатана бежал из Серединного мира!
Но если он не успел погубить невинную душу Софии, то ГДЕ она?
Ханне захотелось броситься на Александэра, вцепиться пальцами ему в горло, рвануть за надушенный платок, обёрнутый вокруг шеи, и душить, душить его этим платком, пока он не признается или не сдохнет!
Однако она понимала — рано! Стражники не дадут ей убить бургомистра, и она умрёт, не сумев отомстить.
Нет! Никогда! Она стерпит всё, дождётся, пока Сатана даст ей возможность вернуть земные долги перед смертью.
Ведь он же милостив?