В пентерном зале, стоя в пентаграмме, до Борна докричаться было всё-таки легче, чем из кабинета второго этажа.
Маг вошёл, глянул в узкое, как бойница, окно и увидел, что на улице уже совершенно рассвело, и прачки моют на реке рубахи. А из трубы летней кухни идёт аппетитный дым. Наверное, Малица печёт пироги со щавелем, она принесла его вчера из леса вместе с крапивой.
Магистр Фабиус проглотил голодную слюну, ощутил, как кишки стучатся в желудок, вздохнул жалобно и со свистом, но налил в канавку в пентаграмме немного крепкого самогона, зажёг и встал в самый центр, крепко сжав висящий на груди магический кристалл.
— Борн, я взываю к тебе! — громко произнёс он.
Минуты две ничего не происходило. Но потом демон всё-таки откликнулся, мрачный и недовольный неожиданным вызовом.
— Что у вас там опять случилось? — спросил он сердито.
Фабиус поморщился. Борн вот уже вторую неделю изображал крайне занятого и непонятно, чем себя тешил. Оголодал, что ли, и ловил по лесам души особенно закоренелых грешников, бандитствующих на виренском тракте?
— Ты совсем отбился от дома, — укоризненно сообщил магистр Фабиус.
— Ты за этим оторвал меня от работы? Чтобы отчитать? — сухо поинтересовался демон.
— Ну, я же не лентяй, вроде тебя, — рассердился Фабиус. — Я занят экспериментами и серьёзными делами, пока ты где-то шляешься!
— Это всё? — уточнил демон, и лик его начал размываться и подёргиваться.
— Да нет же, стой! — крикнул Фабиус. — Магия проснулась в Диане!
— Я знаю, — кивнул Борн. — Я наблюдал за ее аурой. Она посветлела и начинает опалесцировать. Это — хороший знак.
— А почему ты мне ничего не сказал? — нахмурился Фабиус.
— У тебя есть глаза, ты мог бы сам…
В это время за спиной у демона раздался отдалённый человеческий рёв. Борн оглянулся, связь разорвалась, и сущий окончательно исчез из вида.
***
— У тебя есть глаза, ты мог бы сам…
За окном бахнуло и где-то внизу заревела чернь.
Борн активировал магическое зрение и поморщился. Бунтовщики в Вирне решили отметить утро взрывом ратуши. Оказывается, они всю ночь таскали к ней самодельный порох, изобретённый каким-то местным умельцем.
Демон видел ночью шевеление на площади, но не разорваться же ему на десяток маленьких надзирателей за людьми?
Только когда порох рванул, к счастью, только опалив крепкий кирпич ратуши, Борн понял, чем были заняты бунтовщики всю ночь.
И кроме него опять некому было прекращать безобразие — разгонять толпу, сводить с ума гениального изобретателя…
Или в подвал его заточить? И дать ему побольше чернил и бумаги? Вдруг изобретёт что-нибудь дельное?
В тюрьме особенно хорошо изобретается, это Борн изучил на себе.
Демон, хмурясь, разорвал связь с Фабиусом и полетел разбираться с бунтовщиками, яростно свергающими у городской ратуши почти отсутствующую власть.
Борну не то, чтобы не было дела до дочери, но сначала нужно было навести порядок в том мире, где ей предстояло расти.
Диана была достойна балов и праздников, а в мире людей царила разруха, маги, раньше следившие за порядком, попрятались, а по дорогам шлялись бандиты.
Так вышло. Рухнули чёрные церкви Сатаны, надзирающие за серединным миром, а вместе с ними рухнул институт магистерского правления, и опустел чёрный трон в Вирне.
Нужен был новый институт власти. А где его взять?
Борн пролетел над ратушной площадью, распугал бунтовшиков и вернулся во дворец правителя к более сложным и головоломным занятиям.
Бороться с бунтами не имея власти — задача бессмысленная. Нужен институт власти. Нужно посмотреть в словаре, что это вообще такое?
Да, хорошо было бы сейчас засеть за умные книги, составить сложный и красивый план развития Серединных земель, но где взять время? Оно растягивалось, конечно, слегка, но ведь и не резиновое же.
Приходилось решать проблемы с людьми по мере их поступления.
Демон потрудился вчера неплохо: нашёл людям новую правительницу. Но как её усадить на трон?
Чёрная книга, куда требовалось внести новое имя, исчезла, трон пытается испепелить каждого, кто приближается к нему….
Борн почесал в задумчивости плоскую голову Локки, свернувшегося вокруг запястья.
Но…Если трон всё ещё пылает, значит, он не утратил связь с Адом?!
И значит, это сейчас единственный способ проникнуть в Ад — сесть на этот проклятый трон?
Так вот потому-то трон никого и не подпускает! Его магия дезориентирована приказом Сатаны перекрыть дороги между Адом и миром людей! Он сам — такая дорога, верная и единственная!