— Которое у тебя гораздо лучше человеческого, — напомнил Крис.
— Ну, не вини себя за то, что ничего не замечал, — продолжал Тантрис. — Но когда кто-то вроде Тэлии на чем-то настаивает, не худо бы отодвинуть в сторону собственные чувства по данному поводу и обдумать все как можно беспристрастнее. Теперь, когда она полностью владеет своим Даром, ее чутье в таких вещах не уступает моему.
— Да, о седобородый, — подумал Крис. Его настроение немного улучшилось: Тантрис не пытался взвалить на него всю вину за неурядицы последних дней.
— Это я — то седобородый? — Тантрис фыркнул и тряхнул гривой. — А ну-ка, сейчас разберемся. — И, проделав караколь, наподдал задом так, что у Криса заскрипели кости, и еще пару раз взбрыкнул прежде, чем снова перейти на обычный плавный шаг.
Хотя Ролан не мог мысленно разговаривать с Тэлией, как Тантрис — с Крисом, он позаботился о том, чтобы сделать свои чувства предельно ясными для своей Избранницы. Не приходилось сомневаться, что Спутник считает, что она предается жалости к себе гораздо больше и дольше, чем того требует ситуация. Однако его неодобрение только заставляло Тэлию чувствовать себя еще более несчастной.
В конце концов Ролан отступился и предоставил ей упиваться своим горем сколько душе угодно.
Погода, совершенно необычная для начала лета, явно была с Тэлией заодно: денек для уныния выдался отличный. Холодное свинцовое небо грозило дождем, но тот все никак не мог собраться пролиться. Немногочисленные прохожие, встречавшиеся Герольдам по дороге, были молчаливы и ограничивались краткими приветствиями. Жители деревень, мимо которых проезжали Тэлия с Крисом, в ожидании ливня предпочитали сидеть по домам.
Поскольку Герольды ехали налегке, они могли добраться до Границы очень быстро, даже делая остановки на ночлег. По словам Кирилла, им, вполне вероятно, предстояло ехать вдвоем и дальше, до самой столицы, поскольку Спутники передвигались гораздо быстрее, чем любые конники, которых король Алессандар мог выслать для их сопровождения. Что означало, что, учитывая вероятную скорость движения Селенэй с эскортом, у Криса с Тэлией будет по меньшей мере несколько дней для оценки ситуации, прежде чем один из них поедет назад, чтобы встретить королеву на Границе.
Встречать, скорее всего, предстояло Крису: послом лучше было остаться Тэлии, как Личному Герольду Королевы. Хотя рассудком она и признавала разумность такого решения, чувства ее восставали против него: ей хотелось оказаться первой, кто встретится с Селенэй, Элспет и, возможно, с Дирком, если он достаточно оправится к тому времени.
Все шло не так, как хотелось бы Тэлии, и, в довершение всего, ее беспокоило странное предчувствие, связанное с нынешней поездкой, с того самого момента, как Селенэй впервые о ней заговорила. Никакой причины для тревоги не имелось, но Тэлия никак не могла отделаться от беспокойства. Ей все казалось, что они едут из огня, да в полымя, что на них неотвратимо надвигается что-то страшное.
Тэлия по-прежнему держалась замкнуто: она решила самостоятельно справиться с внутренним смятением. Если она станет рыдать на плече у Криса, хорошего будет мало. Ролан мог утешить ее — но дело ведь касалось прежде всего ее собственных эмоций и самоконтроля. Герольду — в тысячный раз повторяла себе Тэлия — положено быть самодостаточным, способным справиться с любой, пусть самой сложной ситуацией. Небеса свидетели, она возьмет себя в руки — нет никаких извинений нынешней эмоциональной слабости. Она научилась управлять своим Даром, выучится управлять и чувствами.
На той скорости, с которой они двигались, разговаривать было трудно, но Крис видел, что Тэлии плохо. Когда они седлали Спутников, она подробно рассказала ему о стычке с наследницей престола. Криса огорчало сознание того, что он мало чем может помочь Тэлии; видеть, как она расстроена, и быть бессильным сделать что-либо, чтобы изменить положение, было настоящей мукой. Еще недавно он избегал любых эмоциональных обязательств и привязанностей. Теперь же, после утренней беседы с самим собой, жалел только о том, что не может измыслить никакого способа помочь.
Когда Тэлия потеряла контроль над Даром, Крис мог что-то предпринять. Как-никак он был преподавателем и знал основы обучения владению любым Даром, а в том, что касалось особенностей Дара Эмпатии, ему помогли Тантрис и Ролан. Однако теперь…
Что ж, может быть, хоть чуть-чуть он помочь сможет. Если поговорит с дядей, возможно, ему удастся убедить Орталлена, что Тэлия не представляет собой политической угрозы. Когда же с давлением со стороны Орталлена будет покончено, проблема отношений Тэлии с Элспет и Дирком может стать гораздо менее масштабной.
Они остановились у корчмы, чтобы наспех пообедать, но, памятуя о жестких временных рамках, ели стоя, не отходя от коновязи.
— Как ты? — спросил Крис с полным ртом, энергично жуя кусок пирога с мясом.
— Хорошо, — ответила Тэлия. Она уже проглотила свою порцию — настолько быстро, что даже не почувствовала вкуса. Сейчас она наскоро растирала Ролана, вкладывая во взмахи щетки гораздо больше энергии, чем действительно требовалось.
— Ну, я же знаю, что тебе нечасто приходилось совершать такие марш-броски. Если возникнут проблемы, дай мне знать.
— Хорошо, — снова ответила она. Крис сделал еще одну попытку.
— Надеюсь, погода переменится: для верховой езды она не ахти, но, полагаю, для урожая — еще хуже.
— Угу.
— Нам придется ехать дотемна, чтобы успеть добраться до Древолога, зато тамошний трактир окупит все жертвы. Я там бывал. — Крис подождал немного, но ответа не последовало. — Думаешь, дотянешь дотуда?
— Да.
— Вино там хорошее. А пиво еще лучше.
— О.
— А у тамошних кошек по два хвоста
— Угу.
Он сдался.
Когда они остановились у трактира, уже давно стемнело, а у Криса затекли ноги. Пошатываясь, вошли, найдя дверь почти на ощупь. Трактирщик понял, что Герольды измотаны, и благоразумно оградил их от внимания других посетителей, предоставив стол в углу возле самого очага и хороший ужин.
Трактир оказался большим; здесь останавливались купцы, возчики и прочий торговый люд. В общей комнате было полно народу и так шумно, что Крис не стал и пытаться завести разговор. Что только порадовало Тэлию: она знала, что не в состоянии поддерживать сейчас приятную беседу, и надеялась, что Крис пока оставит ее в покое. После ужина, который она так и не распробовала и запихнула в себя только потому, что сознавала необходимость как-то поддерживать силы, они отправились прямиком спать. Заставить себя заснуть Тэлия умела, но вот со снами ничего поделать не могла. Ей снились кошмары. Сон не принес отдыха.
Они вновь выехали до рассвета, встав раньше всех остальных постояльцев, и продолжили путь, подкрепившись только краюхой горячего хлеба с молоком прежде, чем вскочить в седла.
Не найдя искомых ответов внутри себя, Тэлия решительно принялась наблюдать за окружающим миром. Небо начало проясняться, и к концу утра Герольды уже смогли скатать плащи и приторочить их к седлам. Когда же в воздухе зазвенели птичьи трели, настроение Тэлии наконец-то начало понемногу улучшаться. К полудню она уже настолько пришла в себя, что смогла нормально разговаривать с Крисом, и размеры оставленных позади невзгод перестали казаться катастрофическими. Некое слабое предчувствие все еще не оставляло Тэлию, но при ярком свете солнца казалось лишь отголоском ночных кошмаров.
К полудню Тэлия внезапно оживилась и стала похожей на саму себя, чему Крис несказанно обрадовался. Ехать рядом с человеком, изрядно смахивающим на оживших мертвецов из сказок, представлялось ему не лучшим вариантом путешествия.
Дипломатические миссии были Крису не в новинку, хотя прежде ему и не приходилось играть роль старшего Герольда. Однако Тэлия впервые пробовала себя в качестве посланника, и им действительно требовалось обговорить различные детали, пока они находились вдали от посторонних глаз.